– Мы подали заявку на государственную поддержку, изучаем сейчас законы об охране исторических памятников.
– А это разве касается еще чего-то, кроме домов?
– А чем вы занимаетесь? – спрашивает он.
– Я адвокат.
– Ого, здорово! Молодец! Гражданские права?
– Что? А, нет. Корпоративное право.
– Ух ты! Круто. Наверное. А где?
– Сан-Рамон. – Пауза. – Chevron.
Послышалось разочарованное «ох».
– «Ох» хорошо или «ох» плохо?
– Определенно плохо. Прости, приятель. Chevron убивает нашу планету. Ядовитый углерод. Лично я за энергию солнца и ветра. Вот так-то.
– Угу.
Последнее «угу» прозвучало не очень-то дружелюбно. Но «варенку» это не остановило.
– Органика, расстановка приоритетов и гомогенизация.
Понятия не имею, что бы это значило. Зато знаю, что команда Detroit Pistons прилетела на частном самолете, потребляющим авиатопливо от Chevron по 50 галлонов в минуту. И я не слышал, чтобы «рыжая борода» возмущался по этому поводу. А калифорнийский скоростной поезд, который функционирует на деньги налогоплательщиков, не идет до Сономы, стало быть, он приехал на игру на машине.
От всего этого у меня резко подскочило давление. Из-за застилавшей глаза красной пелены я уже не видел баскетбольную площадку. К счастью, у меня есть предохранительный клапан, через который можно выпустить пар, пока тот не повалил из ушей. Я позвонил Шелби, старому приятелю по колледжу. Он живет в Вермонте, в городе Берлингтон. У Шелби против подобных вещей стойкий иммунитет.
– Шелби?
– Да… который час?
– Второй период.
– Что?
– Спишь?
– Уже нет.
– Срочное дело!
– Опять хиппи?
– Третья стадия.
– Продолжай.
Я пересказал все услышанное, а потом меня понесло, и было уже все равно, слышит меня «варенка» или нет.
– И вот этот не вышедший из детства хипарь, живущий за счет жалкой, никому не нужной, дышащей на ладан отцовской газетенки, которую он раскидывает по всему городу и которая существует только благодаря фермерским субсидиям, читает нотации квалифицированному адвокату, вкалывающему по двенадцать часов в день, отдающему на налоги половину своих доходов и решившему в пятницу вечером расслабиться на баскетбольном матче! Этот безмозглый Питер Пен объясняет ему, что хорошо и что плохо в экономике, обществе и в мире! Ну, разве не прелесть?
– Это только вторая стадия.
– Почему?
– Этот парень просто идиот.
– Да что ты?
– Он типичный представитель этого поколения и этой эпохи, – пояснил Шелби. Таких всегда было пруд пруди. Позеры, битники. Просто из-за резкого роста благосостояния в последние двадцать – тридцать лет их развелось еще больше. Процветание влечет за собой бездеятельность, самоуспокоенность, застой, ложные надежды, потребительское отношение к жизни и безынициативность.
– Да, но…
– Капитал и инициативность обратно пропорциональны друг другу, – перебил меня Шелби. – Тебе это известно.
– Я живу за счет инноваций, а этот тип…
– Да-да, – казалось, Шелби стряхивает остатки сна и собирается с мыслями. – Смотри, за последние несколько лет появилась масса изобретений. Но подумай, насколько больше новшеств могло бы появиться, если бы придурки вроде этого хипаря тоже занимались изобретательством. Если бы мы могли задействовать хотя бы на 10 % больше своих ресурсов! Этот хиппи да и, черт возьми, еще немалая часть населения бесцельно тратит время на просмотр бессмысленных матчей, на проведение и трансляцию которых тратятся огромные ресурсы. – Я подумал, он имеет в виду матч НБА, и мне стало ужасно стыдно. – И ему надо изливать свою желчь, разглагольствуя об энергии ветра и преступниках-адвокатах, без которых можно было бы обойтись, если бы болваны вроде него не кусали кормящую их руку, подавая в суд на истребителей улиток. Я обращаюсь к потомкам: возвращайтесь к истокам! Совершенствуйте навыки охоты и собирательства, но только с использованием современных технологий. Перестаньте терять время, наблюдая за тем, как носится толпа ненормально высоких парней в крутых кедах, и займитесь чем-нибудь полезным. Пиво и профессиональный спорт – сегодняшние хлеб и зрелища, с помощью которых императоры успокаивали народные массы. Но у нас нет времени на глупости.
– Закончил?
– Нет, черт возьми.
– Ты злишься. Не злись. Пошвыряйся кексами. Разве не этому ты всегда меня учил? – Однажды Шелби снес в магазине целый поднос с кексами, когда хиппи за его спиной начал требовать, чтобы все сэндвичи делались с побегами люцерны.
– Может быть. Мне пора спать.
На восточном побережье была почти полночь.
– Ага, увидимся. И спасибо.
Но Шелби был прав. Вот до чего мы дошли, разве нет? Претензии на моральное превосходство, поступающие от людей, не приносящих обществу ровным счетом никакой пользы. Этот хиппи – пиявка, паразит, и тем не менее он в числе первых принимается с самодовольным видом вещать об улучшении окружающего мира, начиная с «запрета на использование ископаемого топлива» и заканчивая «сокращением потребления».