— Ты забыл, — усмехнулся Борджиа. — Радикс принадлежит нам.
— Лишь потому, что вы украли его у рыцарей Родоса, — парировал священник. — Вы не в состоянии понять и оценить, в чем его сила. Радикс — это истинная тайна Бога. Тайна из тайн.
Он не доверял Папе Александру VI, и не без веских на то оснований. Урожденный Родриго Борджиа, если верить слухам, совершил первое свое убийство еще двенадцатилетним мальчишкой. Будучи кардиналом, он подкупом, раздавая взятки серебром и виллами, пробился к папской тиаре. Он стал отцом десяти незаконных детей во времена, которые называли «Золотым веком бастардов». Шепотом, из уст в уста, передавались слухи о том, будто бы Папа спит со своей родной дочерью, Лукрецией. Нет, делла Ровере никогда не отдаст Радикс человеку, который травил своих врагов ядом и развращал священников взятками. Ведь он мог дать Папе Александру VI и его сыну несокрушимое могущество. И тогда они превзойдут по подлости самих себя.
— Ты ведь спрятал его где-то здесь, в Нотр-Дам? — спросил Борджиа. — Да я по камушкам разберу этот старый собор!
— Даю слово францисканца, его здесь нет.
— Верю тебе, отец. Ты вор, а не лжец. Но я все равно найду его, будь уверен.
В отдалении, в небе над аббатством Сен-Жермен, прорезалась тонкая полоска света. Священник взглянул на нее и произнес:
— Никто никогда не найдет. Радикс потерян для истории.
Борджиа облизнул мелкие белые зубы.
— Судишь меня и святого отца, но и в твоей душе тоже живут демоны.
— О чем ты?
— О твоей жене, — ответил Борджиа, и глаза его холодно блеснули. — Я говорю о том, как ты убил ее.
— Я не хотел. Это случайность.
— Это ты на исповеди так сказал. И все же именно ты убил Изабеллу.
— После смерти Изабеллы я принял обет безбрачия. Бог меня простил.
Борджиа мрачно усмехнулся.
— А мертвая жена тебя простила?
Нахлынули воспоминания, делла Ровере крепко сжал в руке висевшее на груди распятие:
— Зло отравило твою душу.
— Глупость помутила твой разум. Возможно, нужен совет твоего старого друга, — и Борджиа махнул рукой. — Иди сюда, Никколо.
Из тени к ним шагнул худощавый мужчина лет тридцати трех. Делла Ровере тотчас узнал круглое совиное лицо. Широко расставленные любопытные глаза, высокие скулы, по-птичьему заостренный кончик носа. И губы, тонкие, и на них постоянно играет улыбка. Его друг детства. Макиавелли.
— Никколо! — воскликнул он. — Почему ты здесь?
Макиавелли поклонился. Рядом с Борджиа он выглядел маленьким, хрупким.
— Имею честь служить секретарем флорентийца.
— Ты посмел работать на Чезаре Борджиа? — воскликнул священник. — Знаю, ты хотел написать о нем книгу. И, мне казалось, движет тобой не восхищение, а ненависть.
— Ты не понимаешь, Рафаэль…
— Зато я хорошо знаю Борджиа. Он тебя совратил. — Скрежеща зубами от злости, делла Ровере спросил: — Ты рассказал ему о смерти Изабеллы?
— Видишь ли, у меня, как и у тебя, просто не было выбора. Да будь на то его воля, он может возвысить человека или уничтожить его.
— Теперь ясно? — Борджиа усмехнулся перед тем, как надеть красную маску. — Он меня понимает.
— Повинуйся ему, Рафаэль. Сам знаешь, какую власть он имеет над людьми.
— Знаю, — ответил делла Ровере и обернулся к герцогу. — Это по твоей злой воле сломался великий мастер Леонардо из Флоренции. Ты назначил его главным инженером. И да Винчи отложил кисти и краски, стал изобретать пузырьки для яда и вращающиеся лопасти, с помощью которых человека можно размолоть, как зерно.
— А Леонардо знает, где находится Радикс? — перебил его Борджиа.
— Он знает много тайн, а вот где я спрятал Радикс, ему неизвестно.
— Тем лучше для него, — заметил герцог. — Передо мной дрожат целые города. Короли и художники падают ниц прямо в грязь. Почему ты меня не боишься?
Гром сотрясал стеклянные витражи. Холодный зимний ливень обрушивался с небес, окутывая собор нимбом серебристых капель.
— Я боюсь тебя. Но гнева Господня боюсь больше, чем силы дьявола.
Борджиа ответил мрачным лающим смехом:
— А ты что, видел мою силу?
— Видел, как ты выворачиваешь копыто лошади голыми руками. Видел, как ты заколол шесть диких быков. Последний пал от одного удара твоего широкого меча.
— Что верно, то верно. Вот этого самого меча, — и Борджиа вынул из ножен свое грозное оружие. Сверкнула молния, слепящим блеском отразившись на его поверхности. Борджиа ухватил Макиавелли за волосы, притянул к себе, прижал лезвие меча к его горлу. — Говори, где найти Радикс, или я отсеку Никколо голову, как тому быку.