Он сделал над собой усилие и отогнал эти страшные воспоминания.
Потом поднял глаза. В дверях стояла Джордан.
— Ну, что, не против глотнуть мартини?
— Ты просто мысли мои читаешь.
Она улыбнулась, поставила бокал на журнальный столик, потом покосилась на его обнаженный плоский живот.
— Зачем этот шов?
— Царапнуло осколком, когда моя птичка врезалась в гору.
— Хорошая работа. Сам себя залатал.
Натягивая темно-синий свитер, он ответил:
— Тренировался еще с детства, когда был мальчишкой.
— Так это ты зашивал Баньши, когда она потеряла глаз?
— Самое меньшее, что я мог для нее сделать после того, как она спасла мне жизнь. Этой ночью Баньши никого ко мне не допустит.
Услышав свое имя, кошка выскочила откуда-то, подбежала, потерлась о его ногу.
— Но зачем было делать это самому? — спросила Джордан, заглядывая в аптечку. — Испытываешь отвращение к врачам?
— Да до одиннадцати лет я только и знал, что валяться по разным больницам. И поклялся, что больше ни за что туда не вернусь.
— Мне можно доверять. Я училась в медицинском колледже Вандербильта, пока все не надоело, и я ушла. Могу заняться этим безобразным порезом у тебя на лбу.
Девушка склонилась над Бринстоном и, задевая его плечо грудью, принялась обрабатывать рану.
— А знаешь, ты произвел впечатление на население штата Колорадо. Поймала местную волну. Там сообщалось, что какой-то технический сотрудник по имени Купер Холлингворт мог погибнуть в снежной лавине. Тела до сих пор не нашли. Ты повредил своим вертолетом его гондолу.
— Он выжил. Я дал ему денег. Сейчас наверняка летит в Австралию к своей девушке.
— Здорово! Счастливый конец.
— Не для всех. Люди Заки догнали меня в каньоне Гленвуд. Некрасивая вышла история.
— Знаю, — кивнула она и разгладила пластырь у него на лбу. — Транспортная полиция Колорадо съехалась к туннелю, устроила там внутри нечто вроде командного пункта по устранению последствий аварий. Удалось поймать изображение с их камер. Хочешь посмотреть?
— С меня достаточно.
— Хорошо, хоть здесь обошлось без швов. По крайней мере, на лбу. — Она смотрела на него сверху вниз. — И все-таки я скучаю по этой твоей маленькой козлиной бородке. Зачем сбрил?
— Дочурка отказывается целовать меня, пока не побреюсь.
Она погладила его по щеке.
— Умница девочка.
— С ДАНБ говорила? — спросил Бринстон. Аббревиатура расшифровывалась как Директор Агентства по национальной безопасности.
— Дважды. — Джордан уселась напротив. — Ты устроил генералу Дельгадо веселый денек.
— Узнав о каньоне Гленвуд, он тоже не обрадуется. Свяжусь с ним. После того, как поговорю с женой.
Джордан склонила голову набок.
— А разве ты ей уже не позвонил?
— Дочка плакала. — Джон отвернулся, посмотрел в иллюминатор. — Кайлин сказала, что сама перезвонит.
Лос-Анджелес, Калифорния
19.45
Кайлин Бринстон была стройной блондинкой с живыми глазами и лицом, излучавшим добродушие. Даже в такую ночь, как эта. У дочурки резались зубы, причем два сразу — передний и коренной. Шайна страшно раскапризничалась. Лишь несколько минут назад перестала плакать и понемногу успокоилась.
Кайлин сунула дочке прохладную соску. Та принялась сосать. Но ко времени, когда она отнесла малышку вниз, волшебное действие соски закончилось. Свернувшись калачиком на диване, Кайлин принялась напевать колыбельную Брамса. Не помогло. Тогда она встала, прижала ребенка к груди, похлопала по спинке. Шай уперлась подбородком в плечо матери. Расхаживая по комнате, Кайлин несколько раз обошла елку — так, чтоб дочка могла видеть мерцающие разноцветные огоньки.
На Рождество она всегда тосковала по Нью-Йорку. Переехав в Лос-Анджелес, в район по соседству с парком Хэнкок, она поначалу восторгалась всем, с наслаждением вдыхала весенний воздух, пропитанный запахом цветущих цитрусовых. Но в декабре — совсем другое дело. Погода слишком теплая и солнечная, как-то не настраивает на рождественские праздники. А отсутствие Джона делало их еще более невыносимыми.