Даже темнота не могла скрыть великолепия бальной залы. С потолка, украшенного золотыми листьями, свисали арабские светильники из красного с золотом стекла. Вход был сделан в виде мраморной арки, огромные окна с видом на горы, сверкающий паркетный пол. Здесь принц Заки устраивал пышные приемы для президентов, королей и разных знаменитостей. Но сегодня в зале царила тишина. Охранники, вооруженные автоматами, просто патрулировали огромное помещение. Вот охранник ростом поменьше поцеловал приклад пистолет-пулемета МР5 и отпустил какую-то шутку в адрес своей девушки. Его напарник так и покатился со смеху. От сладковатого дымка их сигарет, что поднимался наверх, к балкону, у Бринстона защекотало в носу.
Пока охранники подшучивали над глупостью и жадностью американцев, он достал из рюкзака очки ночного видения и, стараясь не шуметь, пополз к другому концу балкона. Свернул за угол, остановился перед двойными дверьми в библиотеку принца. Расстегнул молнию на мокрой от снега черной куртке, оставшись в черной рубашке, надетой поверх кевларового жилета.
От волнения у него внутри все сжалось. Прежде ему всегда нравилось это ощущение. Иногда его тайные задания не требовали такого нервного напряжения. Он волнуется — опасный знак. Всегда говорит об излишней самоуверенности или благодушии. Нет, только не сегодня. Если он, Бринстон, все правильно исследовал и рассчитал, именно у принца Заки должна была находиться реликвия, исчезнувшая пять столетий тому назад.
На протяжении веков существование Радикса было покрыто мраком тайны. Священнослужители шепотом передавали друг другу легенды о нем. Алхимики жаждали его волшебной силы. Представители Ватикана опасались — считали, что Радикс — угроза библейской доктрине.
Затаив дыхание, Бринстон сунул смарт-карту в металлический считыватель информации. Двери в библиотеку раздвинулись. Нахлынула новая волна возбуждения, смешанного с нетерпением. Многое сегодня может пойти не так, но Бринстон чувствовал: он близок к разгадке тайны Радикса.
Прикидывая, с чего начать, Джон оглядел помещение через очки ночного видения — все предметы словно тонули в зеленоватом тумане. Библиотека у Заки тоже была огромная, площадью около трех тысяч квадратных футов. Помимо артефактов из Древнего Египта, принц коллекционировал арабские и исламские произведения искусства — начиная с периода сельджуков и заканчивая империей мамлюков. Бесценные антикварные произведения помельче перемежались со скульптурами, застывшими на мраморных постаментах. По всем стенам, с пола до потолка, поднимались полки с книгами.
Возможно, пророк прячется где-то среди них.
В восточную стену был встроен аквариум объемом в 440 галлонов,[1] отсвечивавший холодноватым арктическим светом. В нем плавали шесть морских ершей, их заостренные на концах спинные плавники, казалось, так и источают яд. За выступом красноватого камня прятался осьминог с голубыми кольцами. Яда от одного укуса этого австралийского головоногого длиной всего в четыре дюйма было достаточно, чтоб умертвить десять человек.
Террариум такого же объема размещался в стене напротив. Внутри метались какие-то тени, датчики движения активировали ультрафиолетовое излучение. Словно звезды, рассыпанные по небу, скорпионы отливали беловато-зеленым на темном фоне. Казалось, весь террариум пульсирует от движений светящихся созданий, что взбирались на миниатюрные скалы. Заки очень любил морских ершей, убийцу осьминога и скорпионов. «Похоже, это правда, — подумал Бринстон. — Люди действительно предпочитают домашних питомцев, похожих на себя».
За египетским саркофагом он обнаружил предмет, при виде которого похолодел. В стеклянном кубе был выставлен традиционный арабский кинжал джамбия, вонзившийся в человеческий череп. Бринстон шагнул поближе. Рукоятка вырезана из носорожьего рога, изогнутый клинок пронзает венечный шов.
Бринстон поймал свое искаженное отражение в стенке куба. Сощурил светло-голубые глаза. Потом сдвинул очки ночного видения назад, на голову с густыми черными волосами. Потирая переносицу, закрыл глаза. Сколько же лет прошло с тех пор? В голове промелькнуло воспоминание из детства: он вкатывается на инвалидном кресле в кабинет отца. То была самая ужасная ночь в его жизни.
В наушниках прорезался голос Джордан Райан:
— Ну, что, пророк найден?
Джон резко повернул голову и заморгал, браня себя за то, что позволил себе отвлечься.
— Доктор Бринстон? Как ты там? Есть информация. Заки только что вернулся в Аспен. Конец связи.