И все-таки, уважаемые труженики авиалиний, обращаюсь к вам с просьбой: сделайте одолжение, постарайтесь готовить «Кровавую Мэри» так, чтобы пить ее было вкусно и приятно. Этого вполне достаточно для самого настоящего счастья. Мне, по крайней мере.
Да и об авиакомпаниях я сужу исключительно по тому, какие воспоминания остались у меня от их «Кровавой Мэри». Имейте это в виду, пожалуйста.
Белая ложь
Я не очень-то умею врать. Но к вранью особой ненависти не испытываю. Даже можно сказать (хоть это и прозвучит довольно странно), что врать по-настоящему у меня не получается, а вот нести всякую безвредную чепуху — это я обожаю.
Как-то один журнал заказал мне написать рецензию. Но моя профессия — писать книжки, а не рецензии, и я по возможности стараюсь ей не изменять. Однако в тот раз обстоятельства сложились так, что я решил не отказываться от этого сомнительного предложения. Поскольку рецензировать книжки довольно скучно, я решил написать рецензию (очень подробную) на вымышленную книжку, а именно на жизнеописание человека, которого никогда не существовало. Честно скажу, я остался ужасно доволен своей идеей. Во-первых, хоть и приходится тратить силы, чтобы выдумать что-то правдоподобное, но зато я экономлю время, ведь мне не надо читать саму книжку. К тому же я еще и берегу нервы, потому что мне не приходится злиться на «этого придурка автора, который понаписал черт-те что».
После того как рецензия была опубликована, я морально приготовился к шквалу писем с угрозами («Прекратите беззастенчиво лгать!») и жалобами («Я искала везде, но так и не смогла найти эту книгу»). Однако мне так никто и не написал. Ни один человек. Я хоть и был готов ко всему, но все-таки вздохнул с облегчением. Не стану утверждать, что литературные рецензии, которые публикуются в журналах, никто всерьез не воспринимает, но некоторые сомнения на этот счет у меня возникли.
Еще есть такая вещь, как интервью. Сейчас-то я стараюсь отвечать на вопросы добросовестно, но когда я был моложе и нахальней, то и в интервью иногда позволял себе некоторые вольности. Например, если меня спрашивали о том, какие книги я читаю, я глубокомысленно изрекал: «В последнее время я интересуюсь литературой эпохи Мэйдзи [51]. В основном читаю произведения малоизвестных представителей разговорного [52] направления в литературе. Я считаю, что произведения Сёго Мугагути и Гохэя Осаки могут вдохновить и современных авторов».
Разумеется, таких писателей в Японии отродясь не было. Я их сам выдумал по ходу дела. Но этого-то никто не знает. Так что по части пустой болтовни (главное — говорить все, что придет в голову, по возможности без долгих пауз) я — мастер. По крайней мере, затруднений с этим у меня никогда не возникало.
В японском языке есть такое выражение — «красная ложь». Знаете, почему красная? Потому что в эпоху Нара [53] тех, кто врал со злым умыслом и своей ложью портил жизнь окружающим, приговаривали к смертной казни. Казнь была очень жестокой и заключалась в следующем: приговоренному клали в рот одновременно двенадцать красных рисовых лепешек с начинкой из сладких бобов, и бедняга, не в силах их прожевать, умирал от удушья. (Собственно, все вышеизложенное является классическим примером «красной лжи» [54].)
Вопрос о том, почему в японском языке ложь красная, занимает меня уже давно. Я уже лет десять собираюсь выяснить этимологию этого выражения, но все время какие-то дела (опять вру)… в общем, так и не собрался.
А вот в английском языке есть выражение «белая ложь», обозначающее безобидное вранье или «ложь во спасение» (и это чистая правда). Думаю, вздор, который я несу, ближе всего к этому типу лжи. И вреда от него никакого. Слышите? А то, если мне заткнут рот дюжиной рисовых лепешек, я этой пытки точно не вынесу.
Странный зоопарк
Я очень люблю зоопарки, поэтому, где бы ни оказался — особенно за границей, — обязательно иду взглянуть на зоопарк (конечно, если он там есть). Вот и получается, что на своем веку я их повидал ого-го-го сколько.
В зоопарке китайского города Далянь я наткнулся на клетку с табличкой «кошка». В небольшом вольере действительно спала кошка. Самая обычная. «Ну надо же!» — подумал я и стал пристально вглядываться в спящее животное, но, как ни старался, ничего особенного в ней углядеть не смог: от кончика хвоста до кончиков ушей это была самая обычная полосатая кошка рыжего окраса. Поскольку я никуда не спешил, то простоял у клетки, наблюдая за животным, довольно долго. Кошка, свернувшись калачиком, все спала и спала и просыпаться, похоже, не собиралась. Казалось, она спит так уже целую вечность.
Мне и самому было непонятно, почему я так долго стою перед самой обычной клеткой и так пристально смотрю на самую обычную спящую кошку. Спрашивается: стоило ли ради этого ехать в Китай? Я думаю, что стоило. Это была отличная кошка! Понятно, что кошки спят везде одинаково. Но разве часто представляется возможность увидеть кошку, у которой есть собственная клетка в зоопарке? Стоя у этой клетки, я в полной мере прочувствовал, как велик и непонятен Китай.
А в Миланском зоопарке я долго играл с медведем. С большим черным медведем, который ел листья.
Я стоял у клетки и смотрел, как этот медведь с аппетитом поедает листья, сорванные порывами ветра с растущих неподалеку деревьев. Я решил поучаствовать в процессе: сорвал с какого-то дерева лист и кинул его в клетку. Медведь встал на задние лапы, передними ухватил мой лист и отправил его себе в пасть. Выглядел он при этом очень мило.
В тот день я опять-таки никуда не спешил (я вообще редко куда-нибудь спешу), поэтому в течение получаса, если не дольше, я срывал листья с деревьев поблизости и один за другим протягивал их медведю. Я примерно представлял себе, что он чувствует, — у меня ведь тоже бывают дни, когда мне очень хочется овощного салатика. В зоопарке почти никого не было. Здорово, что мне удалось скормить медведю столько листьев. Надеюсь, у него не болел потом живот.
В одном из романов Курта Воннегута рассказывается о мужчине, которого инопланетяне похитили и поместили в зоопарк [55]. На его клетке (или, вернее, на стенке его спальни со стеклянными стенами) висела табличка «землянин», и все жители планеты пришли на него посмотреть. Потом к нему еще подсадили «самку» — восхитительную блондинку… Я это просто так, к слову вспомнил. Но вообще-то мне иногда кажется, что было бы полезно попробовать разок посидеть в клетке. А вы как думаете? Никак? Значит, я и вправду какой-то странный.
И так сойдет
Гордиться здесь, конечно, нечем, но факт остается фактом: за всю мою жизнь никто ни разу не пришел в восторг от моей внешности. Незнакомые женщины никогда не подходили ко мне на станции (пока я жду электричку) и не передавали мне записок («Стоило мне раз увидеть Вас на улице, и я полюбила Вас всем сердцем…»). Я не настолько уродлив, чтобы люди стеснялись встречаться со мной взглядом (хотя, очень может быть, все эти годы я просто не осознавал своего уродства), но ловить на себе чей-то восхищенный взгляд мне тоже как-то не доводилось.
Не я один — большая часть людей, из которых состоит наше несовершенное, лишенное завтрашнего дня общество, проживает свою жизнь в унылых потемках, где один «никакой» день упорно сменяется другим. Возможно, я на этот счет заблуждаюсь, но, возможно, и нет.
52
Разговорное направление в литературе (