Такие вот сцены повторяются всякий раз, когда Митя приходит из школы.
Я учусь на класс ниже — в седьмом и вполне осознаю отсталость, никчемность и ущербность перед Митиным совершенным владением техническими вопросами.
— Вот они, эти придурки, тройки мне ставят, — так оценивает он уровень компетентности своих учителей, — а могут они, к примеру, электричество на поветь провести? Хрена с два! Физ-зики! А я, нате вам, взял да и провел.
В самом деле, на повети у них в доме туалет, и теперь на входе в него висит лампочка. Пошла, допустим, Митина матушка Анна Кирилловна посреди ночи туда по делам, и не надо по стенам шарить, путь искать: в коридорчике щелк тумблерочком, и вот они, пожалуйста, перед вами необходимые удобства, и делай нужные дела при ярком освещении. Даже газету можно прочитать при желании. Опять же не так страшно ночью на повети.
Большое дело.
С некоторых пор я частый ходок в дом, где живет Митя.
Дело в том, что моя мама любит выписывать всякие журналы, а я люблю их листать, и в журнале «Юный техник» я нашел описание изготовления детекторного приемника. Принес журнал Мите. Вдруг это заинтересует его техническую натуру, да и поговорить будет о чем. В общем принес просто так, без дальних планов.
Результат превзошел ожидания. Он распахнул сонные свои глаза, муть, вечно висящая в них, вдруг размылась, вспыхнула радужная оболочка, маленькие зрачки в мгновение расширились.
Митя долгонько водил пальцем по прямоугольным линиям схемы, бормотал:
— Ага, вот конденсатор, вот сопротивление… Ага, вот-вот… Тэк, тэк, тут сорок пикофарад, тут двадцать пять ом… А не маловато будет? Надо покумекать, должны где-то быть эти самые… ага, вот и они… А вот и сам детектор, вот он, голубчик…
Он задрал подбородок и сказал потолку:
— А вот это, брат ты мой, проблема. Где же нам его найти-то, этот самый детектор? Может на радиоузле? Да там этот злыдень сидит, не допросисся у него… Ну ладно, посмотрим…
Злыднем Митя называл знамо дело кого — Николая Буркова, начальника деревенского радиоузла. Тот, вызнав его нездоровую страсть к радиодеталям, близко не пускал Автономова к этому самому узлу. А там много чего имелось для Мити интересного… Бурков считал, что эти долбанутые радиолюбители — первейшие воришки и они только и зыркают своими бессовестными глазами, что и где плохо лежит. Я думаю, он плохо знал Митю, который, если и тянул чего, то только с мусорной свалки.
Я стал соображать: чего же он так загорелся-то, Митя Автономов? Неужели решил сам приемник мастерить? И что он будет разговаривать, этот приемник, и всякие новости нам в деревню из Москвы передавать? И я высказал сомнение, стоит ли браться за такое серьезное дело? Но в Митиных глазах уже стоял ястребиный блеск, душа его только начинала обретать смысл жизни. И он поднял на меня эти наполненные смыслом прояснившиеся глаза и сказал на выдохе:
— А чево тут такого? Делают же люди…
Вникая в хитросплетения схемы, Митя начинал порывисто дышать, технические детали его возбуждали.
— И что же, братцы вы мои, где же у нас с вами антенна? Вот она дорогая, все правильно — переходит в катушку, все верно, так и должно быть… Это диод…
Пухлые губы Мити то выпячивались, то втягивались обратно, шлепали друг о друга, издавая странные, причмокивающие звуки. «Надо же, — шептал он громко, как бы заговорщически, — куда же наука шагнула, елки — моталки».
И вдруг Митя оторвал от схемы и переместил на меня ошалелый взгляд физика, впервые внедрившегося в миллиардную частицу нейтрона, и теперь не знающего, что ему делать со своим открытием? Потом снова вгляделся в схему:
— Я не вижу здесь главного, сказал он сдавленным шепотом, голосом человека, погрузившегося в скрытую от людей тайну, — в этой схеме не обозначен источник питания!
И Митя заволновался:
— Они что, совсем за дураков людей держат? — спросил он меня с вытаращенными глазами. — Ведь это устройство не сможет работать, в принципе не сможет!
Я глядел на Митю с интересом, на его вспыхнувшее волнение, на его загоревшие глаза. Передо мной подпрыгивал на стуле настоящий ученый. Правда, я никогда не видал в жизни настоящих ученых, но, наверно, так волновался бы наш земляк Ломоносов, когда что-то там открыл.