Мы быстро собрали вещи, закрыли коттедж и дом у озера и уехали в Стокгольм. Я чувствовал облегчение, хотя наш отъезд больше напоминал бегство.
Вернувшись домой, я первым делом закрыл все пленки в ящичке с инструментами, а магнитофон засунул под письменный стол, чтобы он не мозолил мне глаза. У меня была почти аллергическая реакция на все, что связано с записью, и я даже не мог заставить себя прослушать еще раз свои пленки, чтобы дать объективную оценку происшедшему. Мы, люди, не любим, когда над нами смеются, и нам не нравится выглядеть в глазах других идиотами. Мы предпочитаем объявить себя жертвами чьих-либо козней, нежели признать, что пали жертвой собственной глупости и самообмана.
Когда моя горечь более или менее рассеялась, я начал более спокойно размышлять над тем, что же произошло тогда в лесу в Моэлнбо. Я решил начать с самого, как мне казалось, слабого пункта, потому что хотел подвергнуть концепцию об инопланетянах тщательному анализу.
Как утверждают исследователи НЛО, так называемые контактеры видят в инопланетянах более совершенный тип живых существ, сеющих страх и смятение среди живущих на Земле. Часть тех, кто верит в НЛО, пытаются превратить это в современную суррогатную религию, некую межпланетную оккультную идеологию.
В течение тысячелетий, особенно во времена кризисов и опасностей рождались всевозможные секты, оккультные учения, движения «спасителей мира», которые подпитывались частично религией, частично политикой и идеологией. Мы тоже попались на крючок такой идеологии. Тем не менее, я считаю, что в противоречивом вопросе с НЛО нет дыма без огня. Вопрос лишь в том, что есть факт, а что обман и выдумка, и как найти искру истины в потоке противоречий.
Я не сомневался в том, что феномен голосов на пленке связан с парафизическими и парапсихологическими процессами и может быть исследован лишь при объективном и совершенно беспристрастном подходе.
Прошел октябрь. Мой магнитофон все еще находился в «ссылке» под столом.
И тут произошло нечто, что вызвало у меня удивление и беспокойство.
Все началось со странных звуков, которые стали раздаваться вокруг меня в течение дня. Например, однажды, когда я сидел в своей мастерской, я услышал короткие возгласы, слова и обрывки слов, которые раздавались из шума дождя за окном, и которые явно шептал женский голос. Большая часть фраз повторялась и звучала то по-немецки, то по-шведски: «Оставайся на связи. — Оставайся на связи с оборудованием. — Пожалуйста, послушай. — Ежедневный контакт с помощью оборудования. — Пожалуйста, пожалуйста, послушай!..» Те же самые слова я слышал в огне, потрескивающем в печи, и в шелесте бумаги. У меня не было никаких сомнений в том, что это звуковой феномен, а не игра моего воображения. Я ясно различал звучание и тембр того же женского голоса, который уже не раз слышал на своих пленках.
Я не находил себе места. Я сопротивлялся этим вмешательствам, будившим во мне представления о сказочных образах и историях с привидениями. Кроме того, я начал подумывать о шизофрении, для которой слышать голоса это типичный симптом. Это пробудило во мне мрачные предчувствия, и хотя я чувствовал себя «нормальным» и здоровым, осадок подозрения в душе остался.
Неужели я стал жертвой душевной болезни? Эта мысль казалась мне смехотворной. Я всегда крепко спал, и меня никогда не беспокоили никакие страхи или галлюцинации. У меня отличная способность концентрироваться, и мои душа и тело тоже, казалось, были в порядке. И все же я слышал вокруг себя голоса — даже в вибрирующем звуке электробритвы я ясно различал женский голос, шепчущий: «Пожалуйста — оставайся на связи — послушай — послушай — слушай с оборудованием — пожалуйста, оставайся на связи….»
Только мое раненое самолюбие не позволило мне последовать этой просьбе, ведь что может быть проще, чем записать голос на пленку? Если голоса действительно существуют, если это не слуховая галлюцинация, то пленка их зафиксирует. А когда они будут записаны, это станет объективным доказательством их существования, и любое подозрение на шизофрению отпадет раз и навсегда.
Я находился в состоянии сильного нервного напряжения. Моя способность слушать необыкновенно развилась. Как-то внезапно у меня это стало очень хорошо получаться. Это было поразительно. Быстро и непроизвольно эта способность развилась во мне — потрясающее переживание, захватившее меня. От отчаяния я даже начал курить, одновременно стыдясь этой своей слабости.