Вопрос 8
Приносит ли известность, окружающая Вас и Вашу работу, преимущества, большой доход и выгоды?
Ответ:
Я понимаю, что при определенных обстоятельствах этот вопрос оправдан. Например, если бы я был бедным, никому не известным художником, амбициозным и стремящимся сделать себе имя любой ценой, или если бы я был одержим идеей фикс и решил создать вокруг себя секту или движение. Но, как уже упоминалось, в то время я был на пике своей карьеры как художник. Я получил необыкновенно интересный заказ в Ватикане, написал несколько портретов Папы Пия XII и планировал принять участие в археологических раскопках в Помпеи, когда ко мне вдруг обратились голоса.
Художник, который прекращает рисовать и выставлять свои картины, не просто теряет постоянных клиентов, но и быстро забывается. Что касается лично меня, мне потребовалось продать все оставшиеся у меня картины, что было практически невозможно сделать, находясь в маленьком домике далеко за городом. Так как мне пришлось купить дорогой магнитофон, и я постоянно вынужден был пополнять свой запас пленок, то финансовые трудности затронули также мою жену Монику. Вместе мы организовали успешное убыточное предприятие, которое имело преимущество действовать вне конкуренции.
В то время мы и представления не имели, что после нашей первой международной пресс-конференции наш дом превратится в настоящий улей, или точнее, центр для посетителей. Сегодня я уже не помню, сколько статей было опубликовано обо мне и о голосовом феномене в Швеции и за рубежом. Я уверен в одном, что пока я жив, вокруг меня не будет сформировано никакой секты или движения, идеологии или школы. Я всегда принимал и буду принимать своих посетителей без всякой платы.
Я не просто родился в стране, где гостеприимство является само собой разумеющимся. Я изменил бы своим принципам и потерял доверие своих друзей на той стороне, если бы превратил мост, построенный с таким трудом и самоотдачей, в источник дохода. Конечно, моя известность имела и положительные стороны. Я познакомился со многими людьми, которые, потеряв близких, утратили мужество и радость жизни. Даже самый мудрый совет и утешение не смогли бы облегчить бремя этих убитых горем людей, потому что слова в этом случае бессильны. Но то, что я записывал на пленку и давал им послушать, а так же все, что мы записывали вместе, коренным образом изменяло ситуацию. Я редко видел, чтобы люди так счастливо смеялись и плакали. И я не хочу лишаться этого «преимущества» в будущем.
Глава 27
Надежда на «мудрых пришельцев из космоса» оказывается иллюзорной. — «Старый еврей». — Работа «центральной радарной станции». — Характерный голос Гитлера. — Появление двух друзей детства.
А теперь обратимся к сообщениям мертвых, их характерному стилю выражения и юмору, который спонтанно блещет в их сообщениях.
Как я уже говорил, слово Мелархойден звучало довольно часто. Кажется странным, но это название пригорода Стокгольма, казалось, использовалось собеседниками на той стороне в качестве ключа или кодового слова. Я предполагаю, что это ключевое слово выполняло важную роль вначале, когда я еще не освоил в достаточной мере технику радиозаписи, потому что, когда, например, в середине передачи Британской BBC произносилось слово Мелархойден, это сразу привлекало мое внимание, и я включал магнитофон, который уже был подсоединен к сети. (Тогда, весной 1960 года я еще верил, что вхожу в контакт с какими-то космическими существами).
Однако надежда быстро растаяла. Реальность была жесткой и лишенной романтики. Это также было одной из причин того, почему я так долго не решался написать эту книгу.
И вот однажды я получил короткое сообщение на частоте Варшавской радиостанции. Сразу после завершения «Революционного этюда» Шопена заговорили два мужских голоса, которые я сразу узнал. В этот раз они оба также говорили по-английски и по-немецки.
«Что есть смерть, Фридрих? — Мы знаем это», — начал голос по-немецки и добавил несколько слов, которые невозможно было разобрать.
«Неважно, как ты это себе представляешь, — произнес голос по-английски, — с предположениями, келейностью, соболезнованиями, бессмысленными повторениями.», — конец фразы утонул в шуме помех. Через некоторое время говоривший на немецком спросил быстро и настойчиво: «У тебя нет ручки — как ты думаешь? Для Фредди есть советы. Убедить очень легко. Где мы остановились, Фредди?».
Он добавил несколько личных замечаний, и передача закончилась.