Мне показалось только, что я услышал слова: «Кто едет на базе от Черчилля». Я сразу вспомнил свой сон от 30 июня, за неделю до смерти Гуго, когда я посетил странный похоронный зал и общественные бани. «Базовый огонь?» — я вспомнил обугленные тела в ваннах, которые проходили какой — то мистический процесс очищения. «Базовый огонь» — может это имело отношение к слову «чистилище», вокруг которого возникло столько разногласий?
Вопрос оставался открытым, потому что мне было неясно, о чем идет речь: или об огне на «базе», или «база» — это то место, где ушедшие избавляются от своей боли.
И вдруг меня осенило: Тот человек без лица, который представился мне как Гуго и показал мне странную эмблему, похожую на медный венок, и, видимо, представлявшую собой семейный герб, этот человек был сам Гуго. Было ясно, что наша встреча произошла за пределами времени и пространства, и это пророчество не должно больше пугать. Однако, оно должно было храниться в тайне до тех пор, пока смерть Гуго не дала на него ответ.
Появление Гуго на пленке рассеяло мою печаль. Конечно, мне все еще его не хватает, но тот факт, что он есть и входил со мной в контакт, наполняет меня спокойствием и радостной уверенностью.
Глава 33
Почему Серапо? — Предсказание Бориса Сахарова сбывается.
Через неделю после смерти Гуго мы получили возврат суммы из одного административного учреждения, и так моя жена уже пол тора года не была в отпуске, мы решили поехать в Италию, взяв с собой мою сестру.
Мы прилетели в Рим, взяли напрокат машину, и после посещения Помпеи отправились в Паэстум. После непродолжительных поисков мы остановили свой выбор на современном отеле в тихом местечке, расположенном неподалеку от красивого песчаного пляжа. К счастью, это идиллическое загородное место еще не потеряло своей естественной прелести, и другие туристы его еще не обнаружили. Здесь были фантастические виноградники, поля томатов, оливковые рощи, где пасся скот. То тут то там встречались небольшие фермы, где было много детей, коз и овец. Можно было встретить женщин, которые несли воду, держась при этом прямо, как свеча. Вокруг стоял чудесный аромат тимьяна, фиговых деревьев, хвои, дыма и удобрений.
Однажды к нам приехал наш хороший друг Энцо Б. Он собирался взять нас с собой в Серапо. Это узкая полоска пляжа у Гаэты, где его семья проводила лето. Там чудесный пляж, хотя народа в городе слишком много.
Удивительно, но лишь намного позже, только после нашего возвращения в Швецию я обнаружил фрагмент пленки, который я до этого пропустил, пожав плечами: «Фридель, чтобы ты знал, Серапо.» и другой: «Трое в самолете — мамма миа!»
Когда я, наконец, понял взаимосвязь, я онемел настолько, что даже не мог воскликнуть: «Мамма миа!»
Как бы загадочно ни звучало это предсказание, я думаю, что догадался о его значении, учитывая следующее.
В мае мой друг Энцо Б. искал дом в Серапо, чтобы провести лето. По чистой случайности он встретил вдову умершего друга, которая сдавала комнаты на лето. Энцо поселился у нее, и так Серапо стал первой «зацепкой». Второй «зацепкой» стало то, что мы узнали о поступлении денег в мае, хотя официальное письмо пришло в июле.
Мои невидимые друзья, без сомнения, знали обо всех этих фактах и легко могли сделать вывод на будущее, тем более учитывая то, что мое желание побывать в Италии росло все последние годы. Так как у нас было мало времени, и мы не могли поехать на машине, то единственной альтернативой был самолет.
Я был доволен этим объяснением, но через три года узнал, что как бы логичны и разумны ни были мои выводы, я не в состоянии постигнуть временные горизонты иного мира.
Однажды утром, это было весной 1964 года, проверяя старые записи марта 1960 года, когда мы еще жили в Стокгольме, я обнаружил голос моего друга детства Бориса Сахарова, который ясно и выразительно произнес: ««Борис отмечает — Серапо!» и после этого тихо добавил: «Серапо — солнце!»
Это произошло не за два месяца, а за год и четыре месяца до того, как мои друзья узнали о моей поездке в Серапо.
Было очевидно, что в иной сфере бытия, существующей вне времени и пространства, наши трехмерные расчеты сталкиваются с чем-то, что превосходит нашу земную логику и причинно-следственные связи.
Глава 34
У постели умирающего друга. — Способность трансформировать страдание и
смерть в бурную радость.
В конце сентября я получил известие о том, что пожилая женщина, с которой я был хорошо знаком, умирает. Больная несколько раз назвала мое имя, когда находилась в сознании. На следующий день я отправился в больницу с тяжелым сердцем, чувствуя, что, возможно, это будет наша последняя встреча.