Неожиданно Эрнст услышал, как хозяйка дома с кем-то разговаривает, а спустя минуту в дверь просунул голову Тадеуш.
— Камераден, я поздравляю вас с совместным успехом! — проговорил он.
— С каким успехом? — спросил Эрнст.
— Разве Срока тебе не рассказал, что Баста ускользнул от нас?
Патриоты дали правильную оценку своим действиям в Яворнице. Они считали, что неудовлетворительно подготовились к операции, и чувствовали себя виноватыми, так как слепо следовали распоряжениям Сроки. Тот факт, что они все же благополучно выбрались, они отнесли на счет своей собранности.
— После таких разговоров вы и меня начнете критиковать, — проговорил Тадеуш с усмешкой, закрыв за собой дверь и садясь на стул. — Баста человек маленький, после вашего визита он боится даже высунуть нос из дому. По этому поводу я имею довольно верную информацию. Если говорить об этом типе, то операция отнюдь не была напрасной.
— Впредь, прежде чем что-то предпринимать, нужно будет как следует изучить местность, — заметил Вилли. Он повернул голову к двери, в проеме которой показался Андре. До этой минуты он отдыхал на сене, но, заслышав голос Тадеуша, вернулся в дом.
— Ну, что новенького? — поинтересовался он.
— Новостей куча. Но вот он, — Тадеуш показал рукой на Вилли, — начал читать мне мораль, прежде чем я успел рассказать о них. Не пойти ли нам всем лучше в сарай? Для кухни нас тут многовато собралось, а мне как-то не очень хочется прыгать в окошко, если сюда случайно забредет какой-нибудь незнакомец.
С этими словами он провел патриотов в сарай, и там все расселись кто на чем.
— Ты не думай, что я не принимаю никакой критики, — начал Тадеуш, обращаясь к Вилли. — Ошибка там, ошибка здесь, это уже нехорошо. Но вы представляете, что случилось? — И тут серьезность Тадеуша как рукой сняло. Он рассмеялся и ударил себя по коленям. — Овчарки гитлеровцев подняли такой вой, что разбудили все население села, подняв по тревоге батальон вермахта и зондеркоманду. Немцам не удалось вас поймать только потому, что вы пошли не в лес, как это обычно делают партизаны, а вдоль железнодорожного полотна. Гитлеровцы же по рации сообщили на свой склад боеприпасов, который находится в лесу, что вы, видимо, идете прямо на них. Наверное, они здорово перетрусили. После этого тревожного сообщения весь личный состав склада выбежал из казармы и, заняв свои места, открыл ураганный огонь по вашим преследователям, то есть по своим. Те же полагали, что их обстреливают партизаны, и сами открыли огонь по своим. Вот они и палили друг в друга. Ну, как вам это нравится?
— Неплохо получилось, — усмехнулся Вилли. — А кто тебе об этом сообщил?
— Лучше спроси не кто, а откуда. Воробьи начирикали, а уж у нас-то везде есть свои уши. Гитлеровцы говорят о том, что в район Люблинца прорвалось интернациональное подразделение силой до двухсот человек. Это еще что, а другие утверждают, что прорвалось более трехсот человек. Но я не сказал вам о самом важном, что вас заинтересует.
Партизаны внимательно выслушали рассказ Тадеуша.
Оказалось, что событие в Яворнице стало предметом всеобщих разговоров. В немалой степени способствовала этому и болтовня жены Басты, побеспокоившейся о том, чтобы рассказать о приговоре, который антифашисты заочно вынесли ее супругу. Сам Баста вел себя умнее и о деталях умалчивал. Среди местного польского населения, да и среди немецких переселенцев, довольно точно воспроизводились слова Эрнста, сказанные им жене и дочери гестаповского надзирателя.
Угроза антифашистов, высказанная по адресу Басты, явно понравилась жителям. Правда, находились и такие, которые не совсем верили этому, но большинство все-таки верили, потому что это вполне отвечало их собственным желаниям. Такие разговоры велись почти открыто. Более того, по словам польских патриотов и их разведчиков, находились среди местного населения и такие, кто изъявлял желание присоединиться к группе вооруженных антифашистов. Говоря об этом, Тадеуш предупредил патриотов, что, вполне возможно, такие люди будут приходить к ним, но прежде чем принять в свои ряды, их нужно будет как следует проверить.
— Сейчас зашевелились и задумались даже те, кто до сих пор был как бы парализован, — продолжал Тадеуш. — Они начали понимать, что фашистов нужно бить повсеместно…
Андре с улыбкой смотрел на поляка. Его и самого распирало от гордости, только сейчас он понял, как им всем не хватало известия хоть о небольшом, но все-таки успехе.