— Когда я выслушал офицера, то думал, что меня хватит удар, — продолжал Тадеуш, — так как я ни на минуту не сомневался, что офицер имеет в виду именно вас. К счастью, он не знал, что мы знакомы и уже сотрудничаем, в противном случае я бы уже стоял не перед вами, а перед военным трибуналом за оказание помощи коммунистам и русским. Собственно, для чего я вам все это рассказываю? Для того, чтобы вы знали, как он собирается «помочь» вам, и только. А он сказал буквально следующее: «Разумеется, мы им поможем принять самолет, только эти немцы не получат ни одного патрона. Все оружие и боеприпасы мы заберем себе, в том числе и то, что находится у них». — Тадеуш немного перевел дух, вытащил свой кисет из кармана и свернул цигарку. — Что он намерен сделать с вами в будущем, он мне не сказал. Думаю, что хочет всех вас расстрелять. Люди у него есть, а командовать он умеет. Вполне возможно, что он уже отдал приказ.
— Да, возможно, — холодно заметил Вилли. — Но уж если он такой отъявленный антикоммунист, как ты о нем говоришь, то одного оружия ему будет мало. Не исключено, что он стоит по другую сторону баррикады, а в этом случае он попытается продать нас фашистам.
— Да, — согласился Тадеуш. — Можно предположить, что он поддерживает тесную связь с гестапо, но не это меня в данный момент интересует. Ваши трое товарищей ни в коем случае не должны больше оставаться у Франтишека. Опасность возросла вдвое: с одной стороны — гестапо, с другой — мой так называемый брат. К вам я больше приходить не буду, потому что не исключено, что за домом установлена слежка. — Тадеуш по очереди осмотрел патриотов. — Короче говоря, я настаиваю на том, чтобы один из вас немедленно отправился в Люблинец и забрал оттуда Андре, Макса, Ивана. Или вы послушаетесь меня, или наши пути разойдутся. Я предлагаю послать туда Фрица, так как он меньше других примелькался. Ваши друзья должны взять с собой самое необходимое, а остальное спрятать. Позже, когда все успокоится, я заберу остальное и привезу вам.
Партизаны снова молча переглянулись. Они понимали друг друга без лишних слов. Судя по всему, Тадеуш говорил им правду. Они верили ему, ведь он не в пример некоторым время от времени предупреждал их о трудностях и опасностях.
— Разумеется, я схожу к ним, — проговорил Фриц. — Только дай мне человека, который хорошо знает дорогу.
Немного подумав, Тадеуш позвал из соседней комнаты одного товарища.
Спустя некоторое время Фриц и его проводник вышли в темноту. На улице в лицо им ударил свежий ветер. По небу плыли свинцовые облака. Луна с трудом пробивалась сквозь тучи, а временами вообще исчезала за ними. Им повстречался польский солдат, но они даже не заговорили с ним.
Скоро они оказались на шоссе, ведущем в Люблинец. Фриц узнал дом возле остановки автобуса. Два дня назад он с друзьями пересек шоссе, двигаясь в обратном направлении. Фриц полагал, что проводник от этого места поведет его через поле, однако тот как ни в чем не бывало шел по улице. Возможно, он хотел сократить путь. Дул холодный ветер, и Фриц поглубже натянул шляпу на голову и поднял воротник своего темного пальто.
Он не раздумывал, надо или не надо переходить дорогу, все его мысли были заняты Андре, который действовал так неосторожно. Неужели он забыл о случае в лесу под Гербами и как они оттуда вырвались? И это в то время, когда Центр требовал, чтобы они строго придерживались правил конспирации! Почему он не поддерживал связь только с Тадеушем и Срокой?..
Когда Тадеуш рассказывал о неосторожности Андре, Фриц молчал, а сейчас его охватила такая ярость, что он уже не мог сдерживаться. С каждым шагом в душе у него росло раздражение. Фриц так углубился в свои невеселые мысли, что даже не сразу обратил внимание на одинокий огонек, который двигался им навстречу. Однако спустя несколько секунд он все же заметил его.
— Что это за свет? — удивленно спросил он солдата. — Кто там может быть?
— Видимо, это полицейский объезжает свой участок, — спокойно ответил ему солдат. — Только им разрешается ночью ездить с зажженными фарами или фонарем.
— Ты с ума сошел! Ведь он же нас задержит!
— Не думаю. Здесь они ведут себя спокойно.
Бежать в поле или прятаться в кювет было уже поздно. Фриц лихорадочно соображал, как он должен вести себя, если их остановят. В бумажнике у него лежали документы на имя монтера Вольфганга Шнайдера из Мюнхена, а направляется он в Краков в служебную командировку для закупки материалов для своей фирмы. Подобные документы имели и остальные члены их группы. Бумаги были вполне надежными, но гитлеровские власти время от времени заменяли документы, поэтому дело могло осложниться.