— Из-за того типа? Нет! — Тадеуш облокотился о спинку кровати. Он попытался улыбнуться, но вместо улыбки получилась жалкая гримаса. — Я его приговорил к смерти и привел приговор в исполнение.
— Кого и почему, объясни, пожалуйста. — Андре никак не мог понять, о ком идет речь.
— Я говорю об изменнике, который пытался провоцировать тебя. Друзья теперь долго будут разыскивать его, но это не так-то легко сделать. — Тадеуш говорил тихим голосом, выглядел он измученным и усталым. — Этого нельзя было не сделать, понимаешь? — Он повернулся и направился к выходу.
Когда Макс пришел домой, Андре обрадовался его приходу. Было приятно видеть свежее, раскрасневшееся лицо радиста, слушать его уверенный голос. Друзья решили подождать еще сутки, никуда не выходя из дома. Если же и до того времени от Невойта не будет никаких известий, то тогда Андре сам пойдет в Павонков.
На следующий день, а это было шестнадцатого октября, в комнату патриотов постучалась Виктория.
— Меня послал Тадеуш, я еще до комендантского часа должна увести вас отсюда. Фашисты обыскивают дома, к ночи они будут здесь!
От быстрого бега Виктория раскраснелась и запыхалась. Андре взял женщину за плечи и усадил ее на стул.
— Успокойся, пожалуйста. Если ты в таком виде покажешься на улице, то тебя сразу же заподозрят в чем-то нехорошем. Кого ищут? Кто ищет? Гестаповцы?
— Ищут все: и полицейские, и шпики, и местные каратели. Обыски начали с восточной окраины, от железнодорожного вокзала. Вся семья Прандозов, вы их наверняка знаете, уже арестована. К ним фашисты пришли первыми. Андре, Макс, торопитесь же!
— Что ж, в этом случае мы пойдем, — сказал Макс, стараясь не поддаваться настроению молодой женщины.
Андре казался внешне спокойным, хотя и понимал всю серьезность положения. Макс был удивлен хладнокровием Андре и в душе завидовал ему. Поскольку гитлеровцы могли нагрянуть в любую минуту, сборы были недолгими.
Виктория мало что могла сказать еще. Она сильно беспокоилась о своем муже, который работал за городом, и громко спрашивала, как бы ей незаметно предупредить его об опасности.
Позднее, оказавшись на улице, она взяла себя в руки. Сначала патриоты думали, что Виктория вместе с ними покинет город. Однако она, миновав несколько улиц, свернула в невзрачный переулок. Там Виктория постучала в какую-то дверь и сказала всего лишь одно слово: «Облава!» Оказалось, что это была квартира одного священнослужителя, который до сих пор старался держаться подальше от политики. Виктории с трудом все же удалось уговорить священника спрятать у себя двух мужчин.
— Только ради воли господней, только ради его воли, — несколько раз подряд повторил священник.
Позади дома имелся крохотный дворик, в котором стояли клетки с кроликами и курами. Заведя Андре и Макса в полупустой сарай, священник запер их снаружи.
— Вот мы с тобой и оказались в клетке, — первым нарушил молчание Андре. — У тебя хоть сигареты есть? Эта развалюха, видимо, сразу не загорится, если мы покурим.
Макс сунул Андре в руку пачку сигарет и зажигалку.
— Что они сделали с маленькой дочкой Прандоза? Неужели тоже в тюрьму бросили? — спросил Макс первое, что пришло ему в голову. — А что с Анатолием? Вдруг он как раз попал сейчас в самый переплет?
— Спроси меня о чем-нибудь другом. Я знаю не больше твоего. — Андре затянулся сигаретой, и вспыхнувший огонек на миг осветил его сдвинутые брови. — Тадеуш был у меня вчера какой-то странный, какой-то непохожий на самого себя. — Он покурил, помолчал, а потом затоптал окурок каблуком. — Если можешь, лучше поспи немного или думай о чем-нибудь более приятном. Побереги свою энергию, она тебе еще пригодится.
Макс охотно последовал совету Андре, только мозг его никак не хотел отключаться. Лишь временами он впадал в полусон, и тогда его начинали мучить кошмары. Самое скверное заключалось в том, что он не знал, что происходит в городе. Если бы он мог хоть на пять минут выбежать на улицу и немного побродить по городу! А вдруг Виктория все преувеличила? Ведь они не слышат шума и грохота. За стеной бесновался ветер, да временами где-то под полом скреблась мышь. Больше ничто не нарушало тишины ночи, темной и холодной.
Однако эта тишина не давала покоя многим жителям города. Как только по городу прошли слухи об арестах, никто не отваживался выходить из дому. Но долгое пассивное сидение по домам действовало людям на нервы.