— И как это тебя угораздило?! — крикнул Куприянов и тут же добавил: — Ложись!
Вновь послышался угрожающий гул приближающейся эскадрильи. К счастью, бежать далеко не пришлось. С яростью в голосе Куприянов приказал разгружать повозку. Но молодой партизан, один из самых тихих, вдруг возразил:
— Разрешите сделать проще?
Он подлез под повозку и сделал знак Фрицу в двум другим партизанам, чтобы они помогли ему. Упершись спинами в днище, они приподняли повозку, Федя подогнал лошадей, и Куприянов поставил шкворень на место. От напряжения у Фрица звенело в ушах. Грохот боя доносился то откуда-то из-за спины, то сбоку, то вдруг обступал их со всех сторон. Казалось, воздух сгустился. Как часто бывает в трудных ситуациях, когда мысли проносятся в голове независимо от того, что делает тело, Фрицу вдруг припомнился разговор с Вильгельмом Пиком. Тогда они как раз готовились к проведению операции и председатель КПГ сказал: «Берегите радистов и аппаратуру, без них вы погибнете». Фриц решительно закинул за спину рацию, а затем взял чемодан, который оказался на удивление тяжелым, а тут еще нужно было нести автомат.
Неожиданно лес расступился и перед ними заблестели пруды, в которых когда-то разводили карпов. Лейтенант Федя вскочил на повозку и направил ее к широкой насыпи, по которой проходила дорога. И в тот же миг раздались автоматные очереди и винтовочные залпы. Затем из-за прудов застрочил пулемет и над головами партизан засвистели пули.
Вот она, эта открытая местность, которую партизанам нужно пересечь. Теперь Фриц бежал впереди повозки. Неожиданно слева от него вверх взметнулся столб воды, с насыпи потекли струйки песка. Потом, он услышал свист и треск в кустах справа от себя. Удивительно было то, что ни одна пуля не задела его.
Наконец насыпь сделала поворот, перед ними снова простирался густой лес. Чемодан с рацией подпрыгивал на спине Фрица и больно ударял по пояснице. «Ну еще немного, еще несколько шагов», — подбадривал он сам себя.
Тут за его спиной что-то загромыхало. В воздухе стоял такой гул, что этот новый звук не сразу дошел до него. Он только ощутил позади себя какую-то странную пустоту. Оглянувшись на бегу, Фриц не увидел ни лошадей, ни повозки. Только теперь ему стало ясно, что мог означать тот грохот.
Пули с новой силой захлестали по кустам рядом с ним. Фриц пригнулся. «Ничего не поделаешь, — подумал он, — придется вернуться и посмотреть, что там произошло». Он бросил последний взгляд на лес, суливший долгожданный отдых и тишину, и повернул назад. Добравшись до поворота, Фриц увидел следующую картину: лошади промчались напрямик мимо поворота и увязли в болоте. Их передние ноги до бабок погрузились в грязь, в которой увязли и передние колеса повозки. Все, что на ней лежало, повалилось вперед. Куприянов и молодой партизан пытались успокоить дрожащих, испуганно ржавших лошадей. Куприянов кивнул Фрицу, будто хотел сказать: «Смотри-ка, как нам не везет».
Федя сидел под насыпью на охапке соломы и держался за бок. Фриц съехал к нему вниз по откосу. Тяжело дыша, Федя сказал с иронией в голосе:
— А-а, это ты, парень! Вернулся? А я-то думал, что ты давно уже в лес смылся.
— Как это так? А вещи? Ты же наши вещи вывалил.
Пот заливал Фрицу глаза. Эта гонка сильно вымотала его. Он почувствовал это только теперь, очутившись в безопасности. Перестрелка наверху все еще продолжалась. Больше всего ему хотелось вскарабкаться на гребень насыпи, устроиться поудобнее и открыть ответный огонь. Вместо этого ему пришлось спуститься еще ниже, он помог партизанам выпрячь лошадей и собрать разбросанное вокруг насыпи снаряжение.
— А ты, оказывается, смелый парень, — пробормотал Федя. Он со стоном выпрямился и стал спускаться к подножию насыпи.
— Благодарю за комплимент, — ответил Фриц, — но лучше бы ты следил за дорогой. Хотел бы я знать, где теперь наши.
Анатолий Невойт был бы очень рад, если бы ему сказали, что четвертый немец благополучно пробился вместе с партизанами. Командир был не на шутку встревожен. С того момента, как он получил сообщение о приближении колонны фашистов с грузовиками, минометами и танками, он действовал согласно плану, разработанному его штабом и согласованному с командованием польского батальона. Их сборный пункт находился теперь в лесу, где кольцо окружения противника было слабее всего. Очевидно, фашисты рассчитывали на то, что партизаны побоятся пересечь хорошо охраняемую оживленную дорогу, которая вела на Радомско. Невойт намеревался использовать их просчет. Он хотел пробиться туда со своей группой, использовав для этого лесные тропинки. А еще он решил держаться поближе к немецким антифашистам и не спускать с них глаз. Страшно подумать, что уже в самом начале пути их могли убить или ранить. Или, что еще хуже, они могли бы попасть в руки полиции или СД.