– Дим, я бы рада не задумываться, но он же уже появился. Как же теперь о нем не задумываться?
– Не пугай меня, не надо. Он пока еще не появился и появится только в том случае, если мы этого захотим. А пока он лишь в проекте, и в наших силах этот проект изменить.
– Дим, я не хочу ничего менять. Раз так случилось, то значит на то воля Божья. А убийство ребенка – грех!
– Вот только не надо мух с котлетами путать, и волей Бога свою безграмотность в вопросах предохранения прикрывать. Сейчас не 18 век, когда женщины рожали каждый раз, как мужик их приласкает. Сейчас рожают тогда, когда детей завести хотят, а не в кровати покувыркаются. Так что не надо! – он отстранился и резко встал. – И вообще, что-то мне так кажется, что тебе очень хочется с помощью этого ребенка хомут мне на шею нацепить… Тебе мало показалось, что сама мне на шею села и ножки свесила, решила еще дополнительную обузу повесить и лозунгом «отказываться от такой обузы – грех» посильнее к себе привязать? Так?
– Дим, что ты такое говоришь? С чего ты взял, что я села тебе на шею?
– А что ты сделала? Что? Ты не работаешь. А теперь даже не учишься – типа зачем утруждаться, когда нашелся такой лох, что будет обеспечивать по гроб жизни… И как это назвать по-другому?
– Я думала: у нас семья… – всхлипывая, проговорила Ира.
– СемьЯ – это в смысле ты мне еще пятерых нарожать хочешь, чтоб нас семеро было или как?
– Дим, ну не издевайся… пожалуйста… Ты же все понял… – Ира сквозь слезы с мольбой посмотрела на него.
– Не строй мне такие глаза! – он раздраженно поморщился. – Хочешь намекнуть, что я бессердечная скотина, который взял невинную девушку, обрюхатил, а теперь жениться отказывается? Намек понял. Да, я именно такая сволочь и есть. Ну не могу я, не могу сейчас повесить себе на шею такой хомут в виде ребенка. Не могу! Понимаешь? И вообще… – он в раздражении зашагал по комнате, – я творческая личность. У меня планы… Я вот не сегодня – завтра контракт подпишу и уеду… Это же призвание! А ты говоришь: ребенок… Ну какой ребенок может быть, если не известно вернусь ли я из очередной командировки живым или нет… Так, все, Ир, – он остановился напротив нее и решительно рубанул рукой воздух. – Ни о каком ребенке не может быть и речи! Я, конечно, виноват, что не предусмотрел, что ты такая отсталая во всех этих вопросах, но я постараюсь исправить, что в моих силах. Я найду тебе денег на супер-клинику, чтобы все было по высшему разряду, и у тебя бы в будущем никаких проблем не возникло.
– Дима… я не хочу убивать нашего ребенка, – Ира, наклонилась к коленям и уткнула лицо в руки, пытаясь сдержать подступающие к горлу рыдания.
– Все! Прекрати истерики закатывать! – Дмитрий, наклонившись к ней, подхватил на руки и понес в ванную. – Сейчас умоемся и чтоб больше не слезинки! Терпеть не могу рыдающих женщин! – он усадил её на край ванны и включил воду. – Умывайся давай, успокаивайся и давай ложиться спать. Утро вечера мудренее. Завтра все окончательно решим.
Уже в постели, уткнувшись ему в плечо, Ира перебирала все возможные доводы, которые скажет утром, чтобы переубедить и объяснить то, что ей с детства внушала мать, что если Господь дает детей, то дает и силы их вырастить.
Однако проснувшись утром, рядом с собой она Дмитрия не обнаружила. Не было его и на кухне. Лишь на столе лежала записка: «Буду к пяти». Ни тебе «Ириша», ни «котеночек», как он иногда ласково её называл, ни даже «целую» как обычно в конце. Ира села на стул, и слезы вновь заструились по щекам. Страх липкой паутиной опутал душу. Неужели, чтобы остаться рядом с ним, ей придется отказаться от того, кто, не спрашивая никакого её согласия, поселился внутри… С одной стороны она уже любила своего еще не рожденного ребенка, ведь он частичка её Димочки, его продолжение, у него наверняка будут такие же выразительные глаза и такой же упрямый подбородок… А с другой стороны, она чувствовала, что идти наперекор воли любимого она не сможет, так как безумно боится его потерять. Мысли путались, а сердце от боли рвалось на части.
Чтобы хоть как-то отвлечься, она занялась привычными домашними делами, и к пяти вечера она вымыла всю квартиру, сварила суп и пожарила котлеты с картошкой.