Пили чай они тоже молча. Наконец тетя отставила чашку и выжидательно посмотрела на нее:
– Рассказать ничего не хочешь, племянница? Если нет, то я пойду к себе, а ты сама уж тут дальше хозяйничай.
– Мне надо сказать… – Ира нервно сжала руки перед собой.
– Раз надо, то говори.
Облизнув пересохшие от волнения губы, Ира потупилась. Слова застряли где-то в горле, и она не могла выдавить из себя ни звука.
– Ир, я не кусаюсь, говори что хотела, не бойся.
– Понимаете, тетя Рита, – выдавила из себя Ира и вновь замолчала.
– Пока ничего не понимаю, и не пойму, если не объяснишь, – поняв, что продолжать Ира не намерена, усмехнулась тетя.
И тут Иру осенило, она вскочила, выбежала в коридор, достала из кармана куртки конверт с деньгами и, вернувшись обратно, положила на стол перед тетей: – Вот.
– Что «вот», Ир? Что это за деньги?
– Мне надо сделать аборт.
– Что??? – глаза тети полыхнули яростью. – Что ты сказала тебе надо сделать?
По щекам Иры потекли столь долго сдерживаемые слезы, и она прижала руки к лицу, прошептав:
– Я беременная, тетя.
– Ну беременная, а аборт-то тебе делать зачем? – тетя поднялась, шагнула к ней и, отведя её руки, заглянула в глаза. – С чего это ты вдруг убить своего ребенка надумала?
– Он сказал, что я села ему на шею и ребенка хочу посадить… и сказал, что он не может такое ярмо себе на шею повесить…
– Мне плевать, что сказал он. Я тебя спрашиваю! Почему ты от своего ребенка отказываешься?
– Я не хотела, а он денег дал и к Вам отвез, а сам уехал…
– Чтоб и думать не смела аборт делать! Он ей сказал… Да мало ли что кто тебе скажет… денег он ей на это дал… Вот ведь каналья! Быстро говори его адрес! Сейчас к нему съездим! И я эти деньги знаешь, куда ему запихну!!! Я не потерплю, чтоб в моем доме были деньги, предназначенные на убийство.
– Он съехал с квартиры… он уезжает сегодня ночью, – напуганная напором тети, Ира втянула голову в плечи.
– Он на вокзал поехал после того как тебя сюда привез?
– Нет, на радиостанцию… у него эфир последний… прямо сейчас идет.
– Какая радиостанция? Адрес знаешь?
– Знаю только название.
– Ладно, и название сойдет. Навигатор включу. Поехали!
Не посмев спорить, Ира покорно пошла вслед за тетей.
***
Подъехав к зданию, на фасаде которого красовалась вывеска радиостанции, тетя повернулась к Ире:
– Имя!
– Дмитрий Голубев, – тихо выдохнула она.
Выйдя из машины, тетя вместе с ней решительно прошла мимо охранника, бросив на ходу: «нас ждут». Затем, поднявшись по широкой мраморной лестнице, остановила первого попавшегося сотрудника, которым оказался худенький парнишка:
– Голубев еще в эфире?
– Да вроде закончил. Я в буфете его только что видел.
– Буфет где?
– По коридору второй поворот направо, резные дубовые двери, не ошибетесь.
– Благодарю, – тетя очаровательно улыбнулась и легкой и быстрой походкой устремилась дальше по коридору.
Ира пришлось едва ли не вприпрыжку метнуться за ней, чтобы догнать. За спиной послышалось: «И везет же Димке. Такая красавица ищет».
Открыв массивные дубовые двери, тетя вошла в полутемный большой зал, освещенный лишь небольшими светильниками над каждым из столиков, и повернулась к Ире: – Он здесь?
Дмитрий сидел за дальним столиком в углу спиной к дверям и курил. Ира указала на него глазами:
– Вон он, тетя Рита.
И тетя решительно направилась к нему.
– Вы Дмитрий Голубев? – остановилась она рядом с его столиком.
– Да, это мой псевдоним. Чем обязан? – повернулся он к ней и вдруг хрипло ахнул: – Марго?
– Дымов? Вот уж не ожидала… – тетя зло прищурилась. – Это ты оказывается, мою племянницу на убийство толкаешь. Даже денег не пожалел на это. Хотя ты всегда к ним легко относился. Только это ты опять зря. Вот, забери! – она швырнула на столик перед ним конверт с деньгами. – Моя племянница не нуждается в таком вспомоществовании. Мы уж как-нибудь сами разберемся, без греха на душе. Так что живи и радуйся, только о ней теперь забудь и о ребенке закажи себе вспоминать.
Тетя повернулась, чтобы уйти, но Дмитрий не дал. Вскочив из-за столика, он схватил её за руку:
– Марго, не уходи! Господи, как же паршиво все сложилось. Извини, извини ради Бога.
– Тебе не передо мной каяться надо, ты передо мной ни в чем не виноват. Ты перед Богом кайся, что и сам грех на душу взять хотел и девчонку неразумную на то толкал, – она постаралась высвободить свою руку.
– Марго, я прошу, не уходи! Давай поговорим и обсудим сложившуюся ситуацию.
– Нам не о чем разговаривать, Дымов. Ты свой выбор сделал, теперь это дело твоей совести как с этим выбором жить. И за Иру не волнуйся, мы с ней справимся и о тебе горевать не станем.