Секин, внимательно наблюдавший за действиями Петра, повернулся к Ивану.
- Слушай, а что сейчас твой друг собирается сделать?
- А что такое?
Иван в этот момент общался с одним из СОБРовцев, которого вырубил Гриневский.
- Ну, вокруг него словно облачко, только цвет никак не разберу.
Иван повернул голову и ответил мгновение спустя.
- Скоро разберешь цвет. Он собрался, как следует повеселиться. Никиту ждет сюрприз и не один.
- Так, потом объясню, как можно немного ускориться.
Быстро завершив разговор с одним из бойцов, он сконцентрировался на наблюдении, Пётр научил его нескольким приемам и техникам, но дальше отказывался. Как он ответил в последний раз: - «Я знаю, как ты любишь драться и провоцировать конфликты, которых можно легко избежать. Когда повзрослеешь, твоё обучение продолжится». Теперь, ему ничего не оставалось, кроме работы над собой и подобных наблюдений. Сам по себе, он был крайне ленив, для поиска информации.
Тем временем, на ринге начало происходить нечто странное, даже после всего увиденного. У всех без исключения создалось впечатление, будто все лампочки в помещении стали тусклыми. Петр, двигаясь по кругу, напротив соперника, словно мерцал. Нечто подобное происходило и с Никитой.
К Ивану подошел один из СОБРовцев и попросил подвинуться, что тот и сделал.
Никите было не по себе, его противник то возникал под носом и уклонялся от атак, то застывал и таял в воздухе за мгновение до удара. Его уже мутило, когда все неожиданно прекратилось и он оказался в воздухе, в четырех метрах над рингом.
Петр веселился, его противник держался достойно, для первого боя с использованием «танца теней». Хоть он и был новичком, но выдержать три минуты такой свистопляски, для этого была нужна особая выносливость. Он уловил, Никита сбился с ритма и пришло время атаковать. Ослабив на мгновение давление на противника, проскочил под просвистевшей над ним ногой. Затем, сбив его с ног, подбросил на три метра в воздух, пнув в живот, словно это был мяч.
Никите повезло, он не только сумел сгруппироваться перед ударом, но и успел выставить руки. Это спасло его от отключки. Теперь, ему оставалось несколько минут, чтобы остаться на ногах. «Танец теней» отнимал слишком много сил, к тому же, у него в запасе оставался козырь.
Петр не терял бдительности, помня о трюке Виктора. Ему оставалось спровоцировать Никиту на «выстрел». Своего он добился, хотя и был удивлен. Его оппоненту удалось нанести серию «выстрелов», последний из которых едва не пропустил. Ему понравилась инициатива Никиты, который самостоятельно изучил и сумел сделать «выстрел» ногой. Ведь на него уходило в десять раз больше сил, чем на обычный. К тому же, после него было тяжело опираться на ногу, при отсутствии должной практики. Это и произошло с ним.
На мгновение, Никита попытался встать, но левая нога ныла и отказывалась служить опорой. Он помнил свои ощущения при тренировке, тоже было и с руками, только руки не болели ТАК. Ногу словно раздирали сотни игл, а на её поверхность выступила кровь. Все же, превозмогая боль, получилось принять стойку. В голове носились мысли и самой главной была: - «Если он сейчас атакует, я проиграл». Он попытался сделать шаг...
Петр видел его состояние, но дать выиграть, означало только одно - выказать своему противнику неуважение. Нельзя проигрывать, только по той причине, что это принесет кому то удовлетворение. Если уважаешь противника - борись, пока можешь. Взглянув на состояние противника, он просто подошел и увернувшись от вялой атаки, нанес легкий удар по шее.
Никита понимал, что силы его покидают. Взгляд заволокло пеленой и он уже с трудом различал фигуру Петра. Заметив, что противник уже близко, попытался отмахнуться. Дальше наступила темнота...
В этот момент, с трибуны раздался выстрел...
Многообещающее приветствие
Петр помогал Никите подняться, когда почувствовал, как по спине пробежал ледяной ветер. Он резко оттолкнул Ника в сторону и прыгнул в противоположную сторону. Ещё только отталкивая, он задействовал «танец теней», тем не менее, очередь из пуль задела его. Две царапнули плечо, а третья едва не убила его, вырвав кусок кожи на уровне глаза. Ещё в полете он понял, движение началось.
Иван встал, заметив что СОБРовец, недавно пришедший, начал вставать. У того был бледный вид, да к тому же держался за живот. Единственная мысль, которая у него мелькнула - отравился парнишка. Как-никак, на вид тому было лет двадцать семь, да и круги под глазами говорили о бессонной ночи. Он повернулся к Секину и только начал с ним говорить, как прозвучала серия выстрел. Реакция была мгновенной. Схватив СОБРовца, он швырнул его в стену, в наступившей тишине раздался мерзкий, смешанный с чавкающим звуком хруст.