Димка уже полностью пришел в себя, незаметно для говоривших с ним наемников активировал заклинание исцеления полностью восстанавливая силы после магической бури, а потом спрыгнул с телеги и пошел рядом с солдатами.
— Оклемался? -посмотрел на него Прус одобрительно, достал из-под мешка объемную флягу и протянул Димке, — На-ка хлебни!
— А чего это? -чуть принюхался Дмитрий.
— Да не боись, не отравишься! Вино с водой родниковой, хорошо жажду утоляет. -усмехнулся бородатый и сам приложился к напитку, а потом снова протянул фляжку Дмитрию из которой парень сделал несколько длинных глотков.
Вино разведенное водой было прохладным и не только утолило его жажду, но и прочистило мозги. Ковалев покрутил головой осматривая поросшие перелеском окрестности и мощеную дорогу, спросил.
— Это где мы, на старом тракте?
— Не. -мотнул головой лучник, -на старый тракт мы не поехали. Зачем нам такого крюка давать? Сначала, несколько часов лесной дорогой шли, а после на южную дорогу выехали. Теперь до города полтора десятка миль осталось. Но мы по этой дороге не поедем, снова на объездную свернем. Там привал на часок устроим и потом, уже последним этапом до города. До пригорода вернее.
— Ага, мы-то в районе западных ворот обосновались. В доходном доме комнаты снимаем, -продолжил уже Линар и кивнул на людей идущих у второй телеги, -а Шевкач с сыном в южной слободе живут. Можно конечно и по мощеной дороге ехать, быстрее выйдет. Уже через час места обжитые пойдут, да только конный разъезд городской стражи мзду за проезд потребует. По четыре крейцера с телеги, себе в карман дерут!
— Лютуют ироды, всех, кто с грузом в город едет обирают! -цокнул языком Прус.
Димка пригляделся и увидел, что в соседней телеге навален разный металлический хлам — ржавые автомобильные диски, тележные колеса, пара велосипедных рам, обрезок гнутой двутавровой балки, разной длины трубы и еще, лежит несколько мешков внутри которых тоже бряцал металл. Словно прочитав его мысли, Прус пояснил.
— Договоренность у нас с Шевкачом. Им железо доброе, нам тряпки, ну и полтора талера за охрану — это на двоих. Могли бы и сами по себе ездить, да Шевкач всех кузнецов знает, им железо быстро сдает. А бабы наши, тряпки стирают и тоже за деньгу малую продают.
Димка вспомнил с каким удовольствием братья кузнецы находили старую одежду в Степановке, но спросил о другом. И из разговора понял, что у солдат-наемников были не только жены, но и дети — у Пруса сын родился год назад, а у Линара уже было двое детей — сын и дочка. Потому, они и подумывали о своих домах с земельным наделом.
— У меня друг хороший есть, -закинул удочку Дмитрий, -поместье доброе и земли много. Ему и работники, и служивый люд нужен.
— Это как? Из вольных лордов, что-ли? -уточнил Прус.
— Сквайр, но суть в том, что его земли крайние, дальше не заселено еще. Немного восточнее баронские земли начинались. Но как я сказал, там сейчас развалилось все, потому и земля бесхозная в приграничье.
«Ага, не стало Робера, а при мне, то бишь новом бароне, все и развалилось!» -с некоторой горечью подумал Дмитрий и продолжил говорить.
— Крестьян к нему из бывшего баронства много переселилось. Так он, то есть Филипп Кортур, сейчас и служивых людей в дружину набирает. Без проблем, вам и службу и землю даст.
— Надел даст и на службу возьмет? -переспросил его мечник, — А хозяин он добрый?
— Нормальный, -кивнул Димка, -не самодур какой и хозяйственный. Кирпичом, да черепицей торгует.
— Так он, нас знать не знает и в дружину возьмет? -с сомнением в голосе спросил лучник.
— Вы мне помогли, в беспамятстве на берегу не бросили, я за вас словечко замолвлю — возьмет, точно!
— Благодарствуем, Димитрий, -чуть кивнул ему Прус, -обмозгуем это дома, решим. Так где, поместье его?
— По восточному тракту, конному три часа пути от города. По правой стороне от дороги земли его. Да не пропустите, там рядом с дорогой гостиница с большим двором постоялым и складами строится. Сразу увидите.
Тут Дмитрий заметил сидящего на пеньке человека. Но его и Прус увидел, потому придержал лошадку. Лицо человека было скрыто капюшоном драной накидки и в руках он держал небольшой посох, вот только сапоги у него были добрые, солдатские, из толстой кожи. А еще, своим острым зрением Дмитрий увидел краешек рукояти топора которую человек старался прикрыть длинной полой своей накидки. Они уже четверть часа как съехали с мощеной, и сейчас ехали по заросшей леском, дороге.
«Что одинокий человек с топором может делать на лесной дороге? Ну явно не грибами тут торгует!» -сам себе ответил Дмитрий.
— Топор у него под полой! -предупредил он наемников.
— Ишь ты, глазастый! -хмыкнул Прус, но сразу потянулся за самострелом, а Линар вытащил из колчана лук.
— Кто такой? -крикнул ему Прус.
Человек встал откидывая капюшон под которым скрывалась обритая голова. Через все его лицо и лоб шел кривой шрам и левый глаз скрывала черная повязка. Он уже не скрывая более, вытащил боевой топорик из-под полы и покачав его в руке прокричал чуть хрипловато в ответ:
— По пять крейцеров с телеги, господа хорошие и ехайте дальше! Заплатите, так не тронем!
Дмитрий заметил ауры еще, как минимум полудюжины человек, скрывающихся за густыми кустами, о чем сразу сказал солдатам, а потом подтянул себе одно из тяжелых копий лежащих в телеге.
— С какого перепугу, нам тебе деньгу давать? Ты же не хозяин этих мест, не лорд или барон. -отвечал ему Прус сам в это время заряжая тяжелый самострел, — Ты, по всему видать, солдат бывший, дезертир, что в разбойники подался.
— Почем тебе знать, наемник, кто я есть? -снова захрипел одноглазый и начал угрожать, — Или по пять серебрушек с телеги платите или все заберем, а вам, дурням, кровь пустим!
Но в голосе одноглазого Дмитрий явно слышал неуверенность. А потом разглядел и показавшихся из-за кустов людей. Было их еще восемь, лохматые, грязные, все в обносках и вооружены кое-как — дрынами, ножами и вилами. Лишь у одного в руках он разглядел большой топор. Через секунду окружившие их разбойники заголосили, заулюлюкали явно подбадривая себя и кинулись вперед. Димка сразу понял, что те решились напасть только из-за большого преимущества в людях, но просчитались.
Уже через пару мгновений Прус отправил к праотцам мужика с топором пустив тому в широкую грудь тяжелую стрелу, а Линар подранил одноглазого заводилу. Мало того, что тот был одноглазым, так еще попытался бежать с торчащей из плеча стрелой сильно припадая на правую ногу. И второй стрелой, попавшей в основание черепа Линар добил одноглазого. Димка, тоже не сплоховал — мощным броском пустил тяжелое копье одному из нападавших в живот с такой силой, что того отбросило назад на пару метров и тут же метнул серп в другого доходягу вооруженного вилами, посчитав его наиболее боеспособным из оставшихся разбойников. Не успел Прус обнажить свой палаш, а Линар выдернуть из кожаной петли боевой топорик, как оставшиеся бросились наутек, а четверо из девяти нападавших остались лежать на земле.
— Бесово отребье! -выругался Прус и направился к еще живому разбойнику, которого Димка ранил метнув в него серп жнеца.
Мечник не медля добил того ударом палаша в грудь и повернувшись спросил у Дмитрия:
— Чем это ты его? Думал нож метнул, да не видно ничего в ране.
— Немного магии. -чуть виновато развел руками Димка.
— Так ты… вы высший выходит? -даже растерялся Линар.
— Выходит так. Только в наших отношениях, это ничего не меняет. Считайте, что долг свой вам, чуть отработал. Да, вы бы и сами справились с этим отребьем. Куда их теперь? -кивнул он на трупы разбойных людишек.
— Свои подберут, может и похоронят. А нет, так собаке — собачья смерть, пусть у дороги валяются, пока не прикопает кто или зверье не растащит.
Прус обошел лежавшие тела и поочередно пробил своим палашом им черепа, чтобы не плодить восставших мертвецов. Линар же, не спеша, ножом вырезал из тела одноглазого свои стрелы, а потом на некоторое время задержался стаскивая с того добрые еще сапоги.