Димка, успевший дозарядить Сайгу, тут же выпрыгнул и открыл ответный огонь, через несколько секунд его поддержали и друзья. Тяжелые пули дырявили восьмерку словно картонную коробку, да и выпущенная Черепом картечь из Моссберга не нашла достойной преграды и в машине осыпались боковые стекла. Бандиты, правильно решив, что машина их не укроет от выстрелов, а с пистолетами против длинноствольного оружия им ловить нечего, под прикрытием темноты и кустов, рванули к домам, до которых было не больше полусотни метров. Вот только Димка хорошо видел в темноте, он снова вскинул нарезной карабин, дождался когда силуэт одного из беглецов выскочит на просвет между разросшимися кустами и нажал спуск. Сайга толкнула в плечо и последняя из пуль, что находилась в пятизарядном магазине нашла свою цель. Бежавший вторым и припадающий на одну ногу парень, как-то резко выгнулся и тут же ткнулся головой в бурьян. А вот его приятель, даже на секунду не тормознул — скрылся за пустыми домами и дворовыми постройками.
— Один ушел, второй — вроде готов! -сказал Димка и пошел к продырявленной машине.
— Хана пепелацу, а жаль! -на секунду задержался Коля разглядывая, скорее всего, уже не подлежащую восстановлению восьмерку.
— Слушай, колеса-то снять можно. -сказал Черепанов, — В Ягодном с руками оторвут, да и вообще, на запчасти разберем — с паршивой овцы, все трофей!
— Ну да, может и движок нормальный. -согласился с ним Карате.
Осторожно, держа стволы наготове и пригибаясь, приблизились к лежавшему у обочины бандиту, но тот был без всякого движения и сразу стало понятно, что мертв. Одна пуля вскользь зацепила ногу — оттого и бежал сильно хромая и отстав от своего приятеля, а вот вторая, калибра семь шестьдесят два, вошла точно промеж лопаток. В кармане был паспорт, с фотографии которого на них глядел улыбающийся паренек с беззлобным взглядом. Возможно таким он и был четыре года назад, когда в двадцать пять получал новый паспорт. Несколько мятых тысячных бумажек, в другом кармане уже пустая запасная обойма от пистолета, сам пистолет лежал рядом с убитым.
Тульский-Токарев, но не древний и потертый, а как будто новый, как выразился Череп — муха не сидела! В машине нашли несколько пакетов с крупами, пять буханок хлеба и кое-какие консервы, скорее всего, парни ездили за продуктами и к своему невезению нарвались на возвращающихся из дальней поездки Ковалева и его друзей. В бардачке лежала початая пачка пистолетных патронов и еще один пустой магазин. А вот в багажнике нашли заряженный обрез, точно такой же, как показывал им Бату. Зря они его в багажнике держали, в экстренной ситуации даже воспользоваться не смогли. Видно и вправду, обрезов трехлинейной Мосинки было несколько, да и пистолет словно родной брат того, что уже купил Бату — черный тэтэшник, будто из оружейного магазина — без единой царапинки.
Не повезли грязного и окровавленного убитого в Крузере, особенно против этого был Коля Карте, мотивируя тем, что сразу сообщат в отдел и люди Ленина, а то и он сам, будут тут через полчаса. На том и порешили — сунули мертвое тело в салон покореженной и простреленной машины, в надежде, что за полчаса его не схарчит какая-нибудь хищная тварь и поехали в город, до которого было уже рукой подать.
Правда, так скоро их не отпустили, когда доложили о перестрелке Ленину, тот приказал, и Николая, и Димку задержать до выяснения. Хорошо, что в последний момент подумали и высадили Черепа с калашом возле офиса, а то изъяли бы автомат, а потом ходи доказывай. Да и «смерть председателя» решили не сдавать, хватит и пистолета, правда уже утром Димка намеревался сходить к полковнику и рассказать о нападении бандитов на мирно едущих по дороге Ковалева и Фирсова и попросить отдать трофейный пистолет, для вооружения бойцов нового блокпоста.
Может, прокатит — отдадут тэтэшник? А вот пока, окончательные документы на создание охранной фирмы не подписаны Смирновым, трофейный калаш лучше не светить. Он бандитами при ограблении поезда с убитых конвоиров взят, да и боевое автоматическое оружие совсем не то же самое, что карабин и дробовик. Можно было смолчать о перестрелке и убитом, только зачем? Это еще один жирный плюсик и парням и будущей структуре, да и Смирнов понимает, что фактически они работу милиции снова выполнили, не даст лютовать Ильичу. Через час, когда взяли подробное объяснение, а милиционеры на своем бобике-уазе привезли тело застреленного, они с Карате вышли из стен кутузки в ночную летнюю прохладу.
Глава 16
Огромное, резное кресло стояло в зале примыкающей к покоям Робера Сейла. Некогда грозный Кровавый барон полулежал на мягких подушках, только теперь он был дряхлым стариком доживающим свои дни. Он уже пару недель не спускался вниз, ни в обеденную залу, ни в тронную, ни тем более во двор своего замка. Напротив него сидел другой человек. Сидел прямо, не сутулясь и не опираясь в изнеможении на широкие подлокотники — он был бодр и полон энергии. И даже не зависть — скорее горечь и некое презрение к своему нынешнему состоянию проскальзывали во взгляде барона, ведь сидящий напротив него человек был его сверстником. Все это было бы смешно, если не было так грустно!
— Господин Олеж, благодарю вас, что прибыли по первому моему зову. -барон чуть склонил голову в знак своей признательности, — Как видите, былые подвиги, а скорее бездумная трата собственной крови и содержащейся в ней магической энергии полностью истощили меня. Я умираю!
— Что вы, господин Барон… -воскликнул Логунов, но Сейл в нетерпении отмахнулся.
— Да не нужны мне ваши бравурные речи и подбадривания, я говорю, о чем знаю точно. Я уже несколько ночей вижу сны… нехорошие сны, скорее — видения. Я вижу мою жену, вижу сожженный замок, мертвого коннетабля сэра Томаса, моих воинов изрубленных на куски и слуг с разорванными, проклятыми детьми ночи, глотками.
— Детьми ночи, вы имеете ввиду вампиров? -удивленно переспросил собеседник, — Но разве Лорд Дмитрий не уничтожил их гнездо и алтарь?
— Это так. -снова чуть кивнул, или скорее обозначил наклон головы возлежащий на подушках барон, — Но он сам сказал, что уничтожил не всех вампиров. Да и моя жена… она стала монстром еще до попадания сюда. Я даже отсюда ощущаю исходящую от нее ненависть и темное зло, но убить ее должен Лорд Димитрий. Убить ее сможет лишь высший, но мне ее убийство не даст ровным счетом ничего — даже если я получу следующий уровень… да хоть два уровня, это не омолодит меня, а если и продлит жизнь, то всего на пару недель. Это неадекватная цена, а его, это сделает намного сильнее. Только, заклинаю вас, Олеж, не позволяйте ему освободить ее из магических оков. Она может прикидываться слабой и беззащитной, но на самом деле, она очень сильна. Первые годы, я из жалости поддерживал в ней жизнь, надеялся найти волшебное средство излечить ее от заразы вампиризма. Глупец! Я сам относил ей в подземелье полные чаши теплой еще крови, но только после, понял какое чудовище создал. Уже долгое время, ей вовсе не дают никакой пищи, но она живет и с каждой ночью становится сильнее. Но не это главное. Я не смог удержать власть в своих немощных руках. Лорды взбунтовались, и я знаю — магистр подбил их на это. Они не хотят чужака на баронском троне, но никто из них не сможет нести эту ношу. Я знаю, это чертов Бертран со своими инквизиторами мутит воду, и знаю, что за моей спиной он давно общается с бургграфом. А эти дураки слушают его медовые речи, они не хотят чужака своим господином, но перегрызутся словно собаки за кость, когда я умру. Тогда, золотой баронский венец падет с моей мертвой головы на землю. Когда я умру…
— Ну что, вы заладили — умру, да умру! -снова прервал его трагическую речь зельевар, — Господин барон, я привез вам зелье среднего исцеления. Если принимать по дозе утром и вечером, то точно не умрете!
— Не умру? Никогда? -хрипло засмеялся Робер, — Я не знал, что для вечной жизни нужно всего лишь пить утром и вечером ваше зелье, Олеж. Хвала богам — секрет вечной жизни открыт!