Глава 2
Уже четыре дня, как я живу один. Нет, не один, со мной Пол. Он отказался меня оставить. Моя Радость забрала малышей и переехала к Гранецким. Наверно, ей помогала Софья, увезла на своей машине.
В первый же вечер я сразу после работы поехал к Гранецким, но меня и на порог не пустили. Аглая, их экономка, встала в открытых дверях, строго глядя на меня. Я уж и не помню, что там в растерянности лепетал. Что-то про жену, про детей, про Айка… Я чувствовал сладостный запах моей Радости, тоненькой ниточкой вплетающийся в запахи дома Гранецких. Едва уловимо проявлялся нежный детский аромат моих малышей, от которого у меня тоскливо сжалось сердце.
— Нет их дома, Олег, а без них я тебя не пущу.
Я тряхнул головой, возвращаясь к действительности: — а? Вы что-то сказали, Аглая?
— Я говорю, что ни Айка, ни Сони дома нет, а без них я тебя не пущу!
— А… Аллочка? Она…что делает?
Эта мегера недовольно поджала губы и процедила: — Алла просила ничего про неё не рассказывать.
— А дети?
— Дети здоровы. У тебя всё, Олег?
Я повернулся и медленно пошёл к машине. Мне хотелось остаться в саду Гранецких и дождаться хозяев, но дома меня ждал Пол, надо было ехать.
Утром позвонил Айк. Не здороваясь, буркнул: — подъезжай ко мне, — и отключился. Я заскочил к начальнику и предупредил, что меня вызывает вожак. Потом прыгнул в машину и через двадцать минут уже входил в кабинет Генерального директора “Строймонтажа”. На секунду оторвавшись от бумаг на своём столе, он окинул меня хмурым взглядом и сухо кивнул: — сядь, я скоро освобожусь. — Затем, уже не обращая на меня внимания, принялся кому-то звонить, обсуждая какие-то технические подробности, касающиеся разложенных перед ним документов. От нечего делать я разглядывал нашего вожака. Он как-то заматерел, ещё больше раздался в плечах и чуть-чуть поправился. В глаза бросался его ухоженный вид. Никаких тебе облезлых свитеров с растянутыми манжетами и брюк с пузырями на коленках. Айк выглядел, как…Генеральный. Дорогой тёмно-серый костюм, белая, в тонкую голубую полоску рубашка, галстук, начищенные туфли. Картинка, а не Айк! Он почувствовал мой взгляд, поднял голову и неохотно усмехнулся: — удивляешься? Софья сказала, чтоб не ходил оборванцем, вот и стараюсь соответствовать.
Я улыбнулся: — у твоего волка и шерстинки, наверно, уложены аккуратненько, одна к другой.
— Да уж, — он опять хмуро смотрел на меня. — Рассказывай, что ты там натворил?
— Айк!! — взвыл я, — да ничего не было!! Что она там себе навыдумывала-то, Радость моя?? Ну, стояла Нора около меня, ну, наклонилась… Ну и что?? — В глаза ему я не смотрел, встал, опустив голову, потому что смотреть на вожака в упор чревато, знаете ли. Прямой взгляд, глаза в глаза, любой волк рассматривает, как вызов, а уж вожак — тем более, и неважно, что сейчас он в человеческом обличье.
Уголок его рта презрительно дёрнулся: — лжёшь ведь, Олег. Алла нам рассказала, что когда она открыла дверь в кабинет, девица тебя обнимала.
— Нет! Она руку на спинку стула положила. И всё!
— Ага. А ещё сиськами прижималась. Скажешь нет?
— Н-н-ууу…наверно, так, слегка.
— Ну ты и скотина, Олег! Я даже не ожидал такого от тебя! — Айк с грохотом двинул своё генерально-директорское массивное кресло и порывисто пробежался по кабинету. Остановившись передо мной, окинул меня ледяным колючим взглядом: — хотел бы я вызвать тебя на поединок, но боюсь, Алла и моя жена будут недовольны. А надо бы тебе хорошую трёпку устроить!
Я неуютно поёжился. Поединок с вожаком обязательно имеет тяжёлые последствия. Да, в волчьей ипостаси я крупнее сибирского волка, но он всё равно более сильный, умелый и, что неприятно, свирепый. Убить меня он не убьёт, конечно, но страшные раны от наших зубов заживают долго. Поэтому я, сдерживая рвущееся негодование от несправедливого обвинения, стоял, виновато опустив голову и стараясь не встречаться взглядом с вожаком.
— Чего молчишь? Говори! И сядь ты, на самом деле! — он недовольно поморщился.
По-прежнему не поднимая головы, я сел и пробормотал: — Айк, я не вру, Нора мне правда не нужна. Ты же знаешь, как сильно я Аллочку люблю. Зачем мне эта вертихвостка? У нас дети, скоро ещё один сын родится. Девчонка вяжется ко мне, потому что она — полярная волчица и вбила себе в голову, что ей надо выйти замуж именно за полярного волка. То есть я должен развестись с женой и жениться на ней.
— Глупость какая! — Айк поморщился, — почему ты ей не объяснил, что не собираешься разводиться?