— Прыгайте! — завопил и он. — Мы вас подберем!
Высоко над ними Чоун медленно поднял голову, словно собираясь с силами, затем могучая фигура медленно, переползла через поручень, рухнула из лунного света в тень борта и ударилась о воду всего в десяти футах от них. Спасательный жилет поднял Чоуна на поверхность. Боузли погреб к нему. Мейсон и Боузли вместе ухватили его — один за волосы, другой за плечо, — перетащили через валик накренившегося плотика и уложили на брезентовый настил. Чоун лежал с закрытыми глазами.
— Отгребайте от корвета, — приказал он им. — И побыстрее. Ну же! Когда он начнет погружаться, нас засосет, плотик перевернется.
Боузли приналег на свое весло, они начали медленно отходить от корвета, и он посмотрел на Чоуна, лежавшего по другую сторону Мейсона, который говорил:
— Мистер Чоун, мистер Чоун, вы меня слышите?
— Ну, слышу, — сказал Чоун.
— Что у вас болит?
— Бок. Весь бок словно вдавило внутрь.
— Как это произошло?
— Я спал. Бах! — Он задохнулся и сморщился от боли. Потом продолжал. — Меня выбросило из койки на что-то большое и тяжелое, — прохрипел он.
Мейсон, ощупывавший Чоуна под бушлатом, покачал головой и посмотрел на свою ладонь. Крови на ней не было. Тогда он прижал ладонь к губам Чоуна. И тут из уголка этого рта потекла тоненькая струйка крови — тонкая темная ниточка на его подбородке, освещенном луной.
— Наверное, внутреннее кровоизлияние, — сказал Мейсон. — Я ничего сделать не могу. Оно может усилиться. Не знаю. Будем надеяться, что не усилится. Я не знаю, что делать.
— Джетро! — позвала Джина и подползла к Чоуну. — Джетро, — сказала она нежно.
Приподняв голову, он спросил:
— Джина, ты ведь не ранена?
— Нет. Совсем не ранена.
— Вот видишь. А! — И он ухмыльнулся. В лунном свете ухмылка казалась сумасшедшей. Он приподнялся повыше, оперся плечами на валик плотика, так что лунный свет упал на его широкое бородатое лицо. Потом рывком откинул голову и вновь обрел свою неколебимую уверенность. — Пробуют и пробуют, сволочи, а, Джина? — сказал он все с той же ухмылкой. — Но ты цела и невредима, и я тоже здесь. А что я тебе говорил? Неприятно, конечно, но ты цела, мы здесь, и нас скоро подберут.
— Обязательно, — сказала она. — И мы поплывем дальше. — Она отползла на свое место. — Да, Айра, он здесь, — угрюмо сказала она, наклоняясь к нему. — Вы только поглядите на него, Айра! — И он не понял, была ли в ее тоне горькая насмешка или изумление. Или даже какое-то страшное смакование. Потому что, когда она так властно крикнула: «О черт! Снимите его оттуда!» — он был потрясен ее тоном. Неужели даже теперь Джетро не будет позволено ускользнуть? Но если так, то почему сейчас она так глубоко его тронула?
— У нас только одно это поганое весло, — крикнул Боузли. Весло было короткое, и толку получалось мало.
Дно плотика было покрыто плетеным брезентовым настилом, но их ноги все равно лежали в воде; и, поглядев вокруг, он увидел, что его нога касается ноги Джины, а ее другая нога касается ноги Боузли, чья нога касается ноги Мейсона, и все ноги протянуты к центру плотика. Только не ноги Чоуна.
— Да отгребайте же, Боузли! — крикнул он. — Корвет погружается. Ради бога, гребите! Гребите, как черт! — И продолжал смотреть на корвет, который словно воспарял над водой, потому что корма медленно погружалась. Боузли отчаянно работал веслом, а Мейсон загребал ладонью. Когда плотик немного отошел от корабля, его здоровая рука, свешивавшаяся в воду, задела за что-то. Он подтянул это что-то поближе, увидел лицо старшины Хендерсона и оттолкнул труп.
— Бедняга Хендерсон — чем это его? — сказал Боузли и вдруг завопил: — Берегись!
Легкий плотик закружило, потянуло туда, где уходил под воду корвет, и все нечеловеческие усилия Боузли не могли его удержать. Плотик завертелся как волчок, а потом корабль внезапно исчез, плотик закружился медленнее, и в полном мраке под тяжелыми тучами, скрывшими луну, издалека до них донесся слабый звук голосов.
— Утоп, — сказал Боузли. — Что дальше, номер первый?
— Передохните пока, — сказал он.
— Как по-вашему, который час, Айра? — спросила она тихо.
— Около трех, наверное.
— А наши шансы?
— Очень неплохие.
— Но вдруг будет шторм и поднимется сильное волнение?
— Постараемся выдержать.
— Так какие же они неплохие?
— До этого нас, может быть, успеют подобрать.
— Может быть? Никаких «может быть», если здесь Джетро. Что вы, Айра! — И она засмеялась. К ней вновь вернулось ее поразительное самообладание, и он не мог решить, то ли она иронизирует, то ли, как он давно подозревал, действительно подчинилась неколебимой уверенности Чоуна, что им уготована какая-то иная судьба на берегу. — Джетро! — окликнула она, осторожно передвигаясь к нему. — Джетро!..