— Потому что им не доводилось знать лучшего, сэр, — с готовностью парировал Копели. — Отец девчонки был едва ли лучшим врачом, чем она, и с тех пор как он умер, не так, кстати, давно, она приняла его практику. Скажу по секрету, — добавил Копели, понизив голос до шепота, — дело скорее не в ее медицинских талантах, а кое в чем другом, в чем она уж точно крупный специалист. Надеюсь, вы меня правильно поняли, господа.
Мужчины, разумеется, поняли намек, и если Макарди побагровел от злости, то Майлз покраснел, а отчего — и сам не знал.
— Вы можете доказать свои слова? — холодно спросил капитан.
— Я знаю, о чем говорю, поскольку знаком с ней, как бы поаккуратнее выразиться, довольно близко.
— Да как вы смеете! — Макарди шагнул к доктору, и тот в страхе попятился. — Как смеете вы, — продолжал шотландец, — так говорить о даме! Вы не джентльмен.
— Довольно, Оги! Нам нет дела до морального облика мисс Уайком, — ледяным тоном заявил Майлз, разозлившись на себя самого за то, что так ошибался, принимая на веру невинность девушки; наверное, он очень хотел увидеть в ней нечто особенное, потому и промахнулся так глупо.
— Но, сэр…
— Довольно, я сказал, — повторил Майлз, смерив доктора взглядом, полным ледяного презрения.
Копели уже было засомневался в том, не слишком ли далеко зашел, пытаясь выгородить себя за счет Алекс.
— Вскоре мы станем на якорь, сэр, — сообщил Майлз. — Прошу вас ни под каким видом не покидать каюты. Вы поняли меня?
— Да, сэр, — буркнул Копели, несказанно обрадовавшись, что капитан сменил тему. — Но… Если мне только позволено будет спросить: когда я могу покинуть корабль? Вы обещали…
— Когда я выполню намеченное, вы и мисс Уайком будете доставлены на берег в том же месте, где вас приняли на борт.
Копели радостно закивал, от души надеясь на то, что капитан сдержит слово.
— Оги, пошли со мной. Ты мне можешь понадобиться.
Майлз, взяв из шкафа темный шерстяной плащ, пошел к двери.
— Да, сэр, — отозвался Макарди и, бросив напоследок злобный взгляд в сторону Копели, вышел за капитаном.
Уже за дверью Оги обратился к капитану:
— Прошу вас, остановитесь.
Майлз развернулся, оказавшись лицом к лицу с самым преданным из своих людей.
— То, что сказал этот доктор о мисс Уайком… Сэр, я…
— Повторяю, Макарди, меня не интересует моральный облик этой женщины. Тебя это тоже не касается. — В силу каких-то необъяснимых причин Майлз отчаянно хотел поверить в самое худшее, что касалось девушки.
Оги готов был голову дать на отсечение: мисс Уайком сделала все, что от нее зависело, притом умело и решительно. Рискуя навлечь на себя гнев капитана, Оги счел необходимым защитить Александру.
— Я не доверяю этому доктору, сэр, — сказал Оги. — После того, что я услышал о нем этим утром…
— Капитан, быстрее! Марко заметил сигнал!
Майлз, не медля ни секунды, поспешил следом за Куртом на палубу, так и не дав Оги закончить мысль.
Макарди, тяжело вздохнув, пошел за капитаном. «В конце концов, — подумал шотландец, — сейчас уже не так важно, что думает капитан об Александре, поскольку и доктор Копели, и она скоро вернутся домой».
Алекс все еще находилась на палубе и, заметив капитана, невольно стала наблюдать за ним. Он двигался плавно и бесшумно, словно леопард в джунглях; развевающийся за спиной плащ придавал его облику романтичность и таинственность. Майлз отдавал команды с уверенностью прирожденного капитана. На глазах у Алекс громадные полотнища парусов стали медленно сворачиваться, и корабль замедлил ход.
Как завороженная она смотрела на капитана. Что-то в нем неуловимо изменилось. Он подошел к ней вплотную, и Александра поняла причину перемены. В глазах Майлза не было насмешливого огонька, взгляд его был полон ледяного презрения. Алекс показалось, что ее окатили холодной водой.
— Немедленно спускайтесь вниз и оставайтесь там до моего распоряжения, — приказал Кросс не терпящим возражения голосом.
— Прошу вас, капитан, позвольте мне остаться. Внизу так душно…
— Мне плевать, задохнетесь вы там или нет! Прочь с глаз моих сию минуту! Курт! — заревел он. — Запри мисс Уайком в каюте Джудсона.
Худенький юнга, мигом возникший откуда-то, в нерешительности взял девушку за руку:
— Пойдемте, пожалуйста, мэм.
Александра послушно подчинилась. Что-нибудь говорить в такой раскаленной атмосфере было бессмысленно.
Отойдя на почтительное расстояние от разъяренного капитана, Курт попытался хоть как-то успокоить пленницу:
— Капитан просто боится за вас…
— Поэтому он приготовился к бою? — тут же парировала Александра.
— Вы заметили? — удивился юнга.
— А разве трудно было заметить?
— Наверное, вы правы, — пожав плечами, ответил Курт.
Разговор прервался у трапа. Александра была в страшном смятении. Как упросить этого симпатичного мальчика, который явно восхищался ею, не запирать ее в каюте на ключ? Этой ночью она должна быть на палубе, чтобы своими глазами увидеть, чем будет заниматься капитан Кросс. Нужно как-то уговорить юнгу, но как…
— Курт, ты действительно собираешься меня запереть? — спросила она, нежно улыбаясь своему конвоиру.
— Ну, — неуверенно пробормотал Курт, — мне приказали…
— Я знаю, что он тебе приказал, — ласково проговорила Алекс. — Но если я дам тебе слово не покидать каюту, ты сжалишься надо мною? Каюта такая тесная, мне так страшно! Если дверь будет приоткрыта, я буду чувствовать себя спокойнее.
Курт с обожанием смотрел на девушку. Никогда в своей жизни он не встречал таких красавиц, и синие глаза Алекс переворачивали его душу.
— Ну хорошо, если вы обещаете…
— Слово даю, ты не увидишь меня на палубе до тех пор, пока тебя не пошлют за мной.
Алекс постаралась сформулировать свое обещание так, чтобы формально не нарушить его. Разумеется, она не собиралась оставаться в каюте, но при этом, если ее план сработает, никто не заметит ее на палубе.
— Идет. — Курт кивнул и открыл перед ней дверь.
— Это каюта мистера Тернера? — спросила Алекс, входя в помещение, куда ей пришлось перебраться утром.
— Да, мэм. Я уже принес вам ужин.
— Благодарю. Как кстати! — Продолжая обворожительно улыбаться, Алекс вдруг спросила: — Скажи мне, Курт, а твоя каюта недалеко? — Девушка понимала, что вопрос звучит довольно двусмысленно, если не сказать странно, и поспешила объяснить: — Я хочу сказать, тебе приходится так много делать для капитана, он может вызвать тебя в любую минуту, так что ты, должно быть, и спишь где-то рядом с ним.
— Да, мэм. Мы с Макарди делим каюту как раз за вашей.
Александра узнала то, что хотела, и юнга был вознагражден самой чарующей, самой светлой улыбкой. Мальчик был настолько очарован, что и не думал спрашивать себя, чем вызвано любопытство его подопечной. Он был несказанно рад самой возможности немного побыть с ней наедине и был готов отвечать на любые вопросы.
— Ну что ж, Курт, боюсь, я отрываю тебя от дел. Иди, не то капитан будет на тебя зол.
— Вы правы, мэм. И не беспокойтесь, — добавил он, отступая к двери, — я позабочусь о том, чтобы никто вас не обижал. Обещаю!
Александра почувствовала болезненный укол совести.
Оставшись наконец в каюте наедине с собственными мыслями, она задумалась.
Самым неприятным во всей истории было то, что за пиратство в случае поимки будут отвечать все члены команды, а не один лишь капитан. Что станется с Оги? Что будет с Куртом? Его прощальный взгляд убедил Алекс в мысли, что мальчик отдаст за нее жизнь, чтобы спасти и защитить в случае опасности. И чем она отплатит ему за это? Алекс живо представила худенькое тельце, болтающееся на виселице, и ей стоило немалых усилий прогнать наваждение. Перед мысленным ее взором возникло искаженное ненавистью лицо капитана, и сомнения в правомерности того, что она собиралась делать, отпали сами собой. Нужно действовать!
Александра приложила ухо к замочной скважине, прислушиваясь к тому, что происходило за стенами каюты. Судя по всему, корабль остановился. Голоса звучали приглушенно. В кают-компании никого не было — все моряки находились на палубе, — и Алекс решила приоткрыть дверь. Убедившись, что коридор пуст, она на цыпочках пошла к каюте Курта и Оги. Дверь оказалась незапертой, и Алекс вошла.