Выбрать главу

Разумеется, все эти радости отличаются друг от друга по глубине, интенсивности и, главное, по правдивости. В частности, Спиноза говорит о пассивных радостях и о радостях активных. Пассивные радости зависят от действий, для которых мы сами служим лишь частичной причиной: это страсти. Впрочем, довольно часто страсти являются плодом нашего воображения: мы считаем, причем ошибочно, что страсти усиливают наше могущество. И напротив, мы служим достаточной причиной для активных радостей. Именно поэтому такие радости намного более истинные, глубокие, а следовательно, более продолжительные. Спиноза приводит в качестве примера любовь, которую он определяет, как «радость, сопровождаемую идеей о внешней причине». Однако любовь может быть и пассивной радостью – страстью, – если она связана с «неадекватной» идеей, то есть если она основана на ложной мысли, на плохом знании другого человека. Это происходит в том случае, если мы устанавливаем отношения с человеком, которого мы идеализируем и с которым мы связываем ребяческие надежды. Разумеется, вскоре такие отношения вызывают печаль, а вовсе не ожидаемую радость. Вместо того чтобы помогать нам расти духовно, эти отношения принижают нас и даже калечат. Напротив, другие типы любовных отношений, опирающиеся на «адекватную» идею, истинную мысль, знания другого человека, эффективно помогают нам расти над собой, позволяют становиться самими собой, усиливают наше могущество и служат источником позитивных радостей.

Однако пассивные радости не обязательно являются негативными. В частности, я имею в виду радости, вызванные процессом идентификации, плодом воображения. Например, в том случае, когда мы идентифицируем себя с нацией во время спортивных соревнований, когда мы «становимся» командой Франции или Бразилии. Разумеется, эти радости не принадлежат к числу наиболее благородных, они недолго длятся, но они могут быть очень интенсивными. Когда разделенная радость сочетается с радостью коллективной идентификации, мы познаем самые волнующие моменты совместного бытия, захлестываемого мощными эмоциональными волнами. Однако Спиноза прав, когда подчеркивает, что эти радости могут быстро перейти в печаль (если наша команда проиграет) или подвергнуться преобразованию, поскольку они являются плодом воображения или механизма проекции: мы все храним в памяти устрашающие образы толпы, неистово бушующей при выступлении лидера-популиста.

На другой конец этой иерархии, на ее самый высокий уровень, Спиноза ставит то, что он называет блаженством – это можно было бы также назвать подлинным счастьем или перманентной радостью, – которое наступает, когда мы освобождаемся от рабства страстей. Это радость освобождения, описанная еще индийскими мудрецами. Достигнув этой стадии – благодаря разуму, интуиции и переориентации наших желаний, – мы перестаем быть управляемыми нашими пассивными аффектами, нашим бессознательным, как сказали бы мы сегодня. Нет, мы познаем абсолютную радость, которую ничто не в состоянии погасить.

Таким образом, Спиноза формулирует этику, моральную науку, различающую, что есть хорошо для каждого из нас и что плохо. Эта этика предполагает индивидуальную работу: то, что хорошо для меня, то, что приводит меня в радость, может оказаться плохо для вас, поскольку это повергнет вас в печаль. Человек, с которым у меня прекрасные отношения, может вызывать у вас неприязнь. И наоборот, разумеется.

Эта работа намного более трудная, чем кажется на первый взгляд, поскольку она предполагает реальные – рациональные – усилия при распознавании, которые должны позволить направить желания по более активным, следовательно, более истинным, более глубоким и более длительным путям. Более подробно я вернусь к этой проблеме в главе 4 «Стать собой».

Поскольку Спиноза считает радость основой и высшей целью любой этики, поскольку это суждение опирается не на веру или сугубо абстрактное размышление, а на наблюдения и углубленный анализ человеческой природы, то он предстает перед нами не только как первый великий философ радости, но также как человек, который дал радости первое философское определение. По мнению Спинозы, радость – это совершенство, умножение жизненных сил.