Выбрать главу

Новый город — пять миль длиной и четверть мили шириной — простирался между пустыней и лугами с рощами, граничащими с Нилом. По сравнению с Фивами, он казался маленьким, но был очень милым с большим количеством открытых мест, пальм и цветов.

Двору фараона требовались различные предметы роскоши, и многие рабочие и ремесленники оставались в городе, ведь там было достаточно работы для всех. Искусство производства стекла разных цветов было особенно востребовано, использование стекла стало популярным. И новая отрасль быстро расцвела. Фараон Эхнатон способствовал этому, заказывая большие партии цветной лазури для украшения своего дворца. Он одобрял все виды искусства, и делал все возможное, чтобы люди чувствовали себя в его священных городах как дома. Бедным труженикам полей и рабочим со стеклянных заводов было разрешено строить свои скромные дома из сухой грязи рядом с элегантными виллами знати и даже по соседству с дворцом фараона.

Иногда они мельком видели процессию фараона, когда та проходила по улице к большому храму Атона во время богослужения. Фараон, его жена и дочь Меритатон, первый ребенок в браке, стояли в красивой колеснице из электрума[4], сиявшего как золото. Головы белых коней были украшены живописными пучками страусовых перьев. Фараон держал узду, а его жена говорила с ним, улыбаясь. Маленькая дочь фараона, наклонившись над краем колесницы, пыталась играть с хвостами лошадей. Никогда еще фараон не разрешал простым людям смотреть на себя так просто и открыто. Эхнатон был одет в гофрированное белое платье, тонкое, как муслин, по обычным случаям драгоценности он не надевал. Придворным это понравилось, и они похвалил его за простой вкус. «Солнце на земле, видимое божество Единорожденного Сына живого Атона, — говорили они, — не нуждается в драгоценных камнях для украшения своей красоты». И они говорили правду, Эхнатон на самом деле был прекрасен. Слова простых людей отличались, но были не менее точными: «Добрый бог не расточает золото, вешая его на себя, — сказали они, — но он строит города, обеспечивая нас работой и хлебом». И многие добавляли: «Он не призывает наших сыновей, чтобы отправить их на войну. Так пусть "добрый бог" живет вечно!». Таким образом, они говорили, что на их земле был мир, в то время как о случайных волнениях в далекой Сирии они ничего не знали. У них было достаточно еды и других запасов, и они были счастливы. Поэтому они любили фараона.

В Древнем Египте жилище никогда не рассчитывалось более чем на поколение; гробница, а не дом, была «вечной обителью». Так и дворец Царя — огромное сооружение в полмили длиной — был в основном построен из легких блоков. Зато он был великолепно украшен, потому что Эхнатон ценил искусство и любил, когда его окружали красивые вещи.

Стены и тротуары были расписаны прекрасными сценами из обычной жизни: здесь, молодой бык бежит через высокие травы и красные маки; там птицы и бабочки летят в солнечных лучах над болотными просторами с розовыми и голубыми лотосами, между стеблями камыша играют в прятки рыбы, а чешуя сверкает оттенками голубого, золотого и пурпурного, когда солнце освещает ее через воду; крылья птиц трепещут от радости, резвящийся бык обломил маки в порыве бьющей через край жизни, нежные лилии открыли свои золотые сердца для поцелуя дарителя жизни — Солнца. Когда смотришь на эти правдивые картины жизни, кажется, что египетское искусство не существовало до этого момента, и никогда не возродится после правления Эхнатона — оно запечатлено в гимнах, в которых молодой фараон писал о славе Небесного Отца:

Цветы в пустынных землях расцветают, когда Ты восходишь,

Они наполняют себя Твоим сиянием, пред Твоим ликом

Весь рогатый скот встает на ноги

Все птицы вылетают из гнезд своих, и взмахивают своими крыльями в радости,

И летают, славя Тебя.

Рыбы в реке резвятся пред ликом Твоим…

Самой роскошной комнатой в храме был огромный зал, где принимали иностранных послов и вассалов, допущенных ко двору и фараону. Там было установлено 542 столба в форме пальмы с капителями из массивного золота. Фрагменты из лазурита и разноцветной глазури, глубоко посаженные между толстыми бордюрами золота, отмечали промежутки между листьями. В сумерках, в лучах заходящего солнца, золотые колонны горели как раскаленные угли, блистательная столица сверкала всеми цветами радуги. Посланники далекого царства, увидев такое богатство, не могли не думать: «Поистине, в земле Египетской золото столь же обыкновенно как пыль».

вернуться

4

Сплав золота и серебра.