«Тогда почему священники говорят, что Амон — это то же самое, что и Солнце?» — спросил принц.
«Священники говорят много ерунды, когда это удовлетворяет их нужды», — ответила Царица Тия, как если бы разговаривала сама с собой. И уже громче добавила с улыбкой: «Не слушай священников, сын мой, слушай свое собственное сердце».
Ребенок был счастлив. Пламенный жар падал на его лицо, пока он следил, как диск опускается все ниже и ниже, пока не исчез вдали за темными холмами. Ему казалось, добрый бог улыбается ему, как улыбалась его мать.
Тем временем, в комнате, где никто больше их не мог слышать, наставник сказал одному своему близкому другу: «Пусть Амон и все другие боги докажут, что мои слова ложь! Но мысли мои тревожны. Я боюсь, что однажды наш великий фараон потеряет Империю».
Глава III. Восходящее солнце
Царица Тия торопилась поскорее женить своего сына. Здоровье Фараона ухудшалось, и было бы хорошо для наследника престола иметь жену. Тия остановила свой выбор на очаровательной принцессе Нефертити. Жених и невеста были обручены с соответствующим царским шиком и великолепием.
Наследнику престола было немногим больше десяти лет. Ему нравились девочки, потому что они были мягки и нежны, как и он сам; но ему, несомненно, нужно было много времени, чтобы понять, кто из них смог бы стать для него кем-то большим, чем просто подругой. Нефертити было девять лет, и она была мила и скромна; она боялась мальчиков. Однако новобрачные дети вскоре выросли, нежно привязавшись друг к другу. Нефертити любила своего мужа за нежный голос и мягкий характер. Он никогда не дразнил её, а когда она рассказывала ему о какой-то своей игре, никогда не говорил, смеясь, «достаточно хорошо для девочек» и не пугал её страшными историями. Она чувствовала себя счастливой, когда его большие мечтательные глаза останавливались на ней, и она показывала ему, что ей это по душе. Без него она не играла. Она рассказывала ему свои любимые истории. Если кто-нибудь давал ей что-то роскошное и красивое, она не радовалась, пока не покажет это ему. А так как он любил цветы, она часто шла срывать лотосы в водоемах вокруг дворца и приносила ему, новые и свежие со сверкающими каплями воды. Чувственная натура фараона ответила взаимностью на ее любовь, он все больше и больше влюблялся в нее, и не только потому, что она была красивее всех остальных девушек, которых он прежде видел, но и потому, что чувствовал, что занимает в ее сердце особенное место.
Навыки врачей не приносили пользы, и, казалось, что боги Египта не желают чудом продлить жизнь Фараона. В конце концов, по желанию зятя и преданного союзника Фараона Тушратты, царя Митанни, могущественная богиня Иштар оставила своё святилище, что проделать путь от Ниневии до Фив. С надеждой и любопытством толпились люди вокруг её драгоценного паланкина, несомого жрецами. Но она могла сделать не более других богов, так как час Фараона настал, и он умер. Его забальзамировали и похоронили с беспрецедентной роскошью в Долине Царей, где были захоронены и его предки. И его наследник стал Аменхотепом Четвертым, Царем Египта, Императором всех земель от Верхнего Евфрата до четвертого притока Нила.
Ему было немногим больше двенадцати, и царица Тия в течение некоторого времени управляла Империй сама, как это было и раньше. Но она помогала сыну в том, чтобы он все больше и больше интересовался укреплением собственной власти. Когда посыльные из далеких стран принесли ему глиняные таблички, написанные на вавилонском — письма, адресованные ему иностранными Царями — она следила, чтобы он читал их вслух очень внимательно, и обсуждала их содержание. Она рассказала ему об авторах этих посланий то, что знала из своего многолетнего опыта. «Смотрите, — сказала она, указывая на последние строчки письма от Тушратты, Царя Митанни, — даже поздравляя Вас с Вашим вступлением на престол, он не забывает попросить золота. Однако он мне нравится. Со времен Вашего дедушки его семья была связана с нашей. Его скорбь по Вашему отцу искренна. Он любил его и любит Вас»
«Так значит Царь Вавилона любит меня?»