Ни обрезание, ни необрезание не дают ничего. Лишь верою, действующей любовью, можно чего-либо достичь. Такую веру мы находим лишь во Христе Иисусе.
Речь идет об исполнении Закона Божьего. Ни один человек, независимо от его состояния или положения, не способен сделать это. Необрезанный не имеет силы соблюсти закон, и обрезание не наделяет его такой силой. Кто-то может похваляться тем, что он обрезанный; кто-то — тем, что он необрезанный. Но оба похваляются напрасно. Закон веры исключает похвальбу (см. Рим. 3:27). Поскольку праведность закона можно соблюсти одной лишь верой во Христа, у нас нет никаких оснований похваляться достигнутым. «Всем обязан я Христу».
7 Вы шли хорошо; кто остановил вас, чтобы вы не покорялись истине? Такое убеждение не от Призывающего вас. Малая закваска заквашивает все тесто. Я уверен о вас в Господе, что вы не будете мыслить иначе; а смущающий вас, кто бы он ни был, понесет на себе осуждение. За что же гонят меня, братия, если я и теперь проповедую обрезание? Тогда соблазн креста прекратился бы. О, если бы удалены были возмущающие вас!
Закон Божий есть истина (Пс. 118:142), и галатские братья начали соблюдать его. Они преуспели вначале, но затем споткнулись. «Почему? потому что искали не в вере, а в делах закона; ибо преткнулись о камень преткновения» (Рим. 9:32). Христос есть путь, истина и жизнь, и в Нем не может быть преткновения. В Нем — совершенство закона, ибо Его жизнь есть закон.
Крест есть и всегда был символом позора. Быть распятым означало подвергнуться наиболее постыдной казни. Апостол говорит, что если бы он проповедовал обрезание (то есть праведность по делам), то «соблазн креста прекратился бы». (В английской Библии «оскорбление креста». — Прим. перев.) Суть соблазна креста заключается в том, что он есть исповедание человеческой непрочности, греха и неспособности творить добро. Взять крест Христов означает всецело и во всем положиться на Него, а это унижает человеческую гордыню. Людям нравится воображать себя независимыми. Но как только звучит проповедь креста, как только людям говорят, что в них нет добра, что все следует принимать как дар, тут же находятся люди, почитающие себя оскорбленными.
13 К свободе призваны вы, братия, только бы свобода (ваша) не была поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: «люби ближнего твоего, как самого себя».
Две предыдущие главы повествовали об узах и плене. До пришествия веры мы «заключены» во грехе, мы — должники перед законом. Вера Христова освобождает нас, но одновременно с освобождением нам дается наставление: «Иди и впредь не греши» (Ин. 8:11). Мы обрели свободу от греха, но не для греха. Сколь многие в этом вопросе ошибаются!
Многие искренние люди воображают, что во Христе мы обретаем свободу игнорировать закон и пренебрегать им, забывая о том, что нарушение закона есть грех (см. 1 Ин. 3:4). Служить плоти означает совершать грех, «потому что плотские помышления суть вражда против Бога; ибо закону Божию не покоряются, да и не могут» (Рим. 8:7). Апостол предостерегает нас не злоупотреблять свободой, дарованной нам Христом, и не ввергать себя вновь в узы, нарушая закон. Вместо этого нам следует служить друг другу любовью, ибо любовь есть исполнение закона.
Христос дает нам свободу первоправления. Но вспомните о том, что Бог дал власть человечеству и что во Христе мы все соделались царями. Это говорит о том, что единственный человек, над которым христианин обладает властью править, — это он сам. В Царстве Христовом великий человек — это тот, кто правит своим духом.
Как цари мы обретаем подданных среди низших чинов сотворенных существ, среди вещественных начал и в нашей собственной плоти, но не среди своих собратьев. Мы должны служить им. Мы должны иметь то же разумение, что имел Христос, которое, когда Он еще пребывал в царских пределах небесных в «образе Божием», побудило Его «принять образ раба» (Флп. 2:5–7). Далее мы видим его в том, что Христос омыл ноги ученикам, в полной мере осознавая, что Он их Владыка и Господь и что Он пришел от Бога и идет к Богу (см. Ин. 13:3-13). Более того, когда все искупленные святые явятся во славе, Сам Христос «препояшется и посадит их, и подходя станет служить им» (Лк. 12:37).
Величайшая свобода обретается в служении — в служении своим собратьям во имя Господа. Наиболее велик тот, кто совершает величайшее служение (не с точки зрения человеческой, поскольку люди назовут его нижайшим). Этому мы учимся у Христа, Который есть Царь царей и Господь господствующих, — поскольку Он служит всем, совершая служение, которое никто не стал бы и не смог бы совершить. Слуги Божьи все являются царями.
Любовь исполняет закон
Любовь не подменяет исполнение закона, но совершенствует его. «Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона» (Рим. 13:10). «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» (1 Ин. 4:20). Если человек любит ближнего своего, это говорит о его любви к Богу. «Любовь от Бога», ибо «Бог есть любовь». Поэтому любовь — жизнь Божья. Если эта жизнь есть в нас и имеет беспрепятственный выход, то и в нас непременно будет закон, поскольку жизнь Божья — это закон для всего творения. «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев» (1 Ин. 3:16).
Любовь бескорыстна
Поскольку любовь — это служение, труд ради людей, то очевидно, что любовь не думает о себе. Любящий не думает о том, как он благословляет других. Поэтому мы читаем: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» (1 Кор. 13:4–6).
Именно в этом важном пункте многие люди совершают ошибку. Счастливы те, кто обнаружил свое заблуждение и вернулся к пониманию истинной любви, претворяя его в жизни. «Любовь не ищет своего». Поэтому себялюбие вовсе не любовь в верном понимании этого слова. Оно лишь надевает маску любви. Однако большинство из того, что называется в мире любовью, в сущности, представляет собой не любовь к другим, но любовь к себе.
Даже то, что должно быть высочайшим из известных на земле выражений любви, любовь, образ которой использован Господом в качестве символа Его любви к Своему народу, — любовь между мужем и женой — зачастую в большей степени представляет собой эгоизм, нежели настоящую любовь. Не говоря уже о браках, которые заключаются в расчете на приобретение богатства или положения в обществе. Почти повсеместно супруги в браке больше думают о своем личном счастье, нежели о счастье другого. Как существует истинная бескорыстная любовь, так существует и истинное счастье. Мир никак не может понять то, что истинное счастье можно найти лишь тогда, когда человек перестает искать его и всеми силами стремится сделать счастливыми других.
«Любовь никогда не перестает»
Вот еще одна проверка, показывающая, что то, что многие называют любовью, вовсе не любовь. Любовь никогда не завершается. Это утверждение абсолютно: никогда. Здесь не бывает ни исключений, ни скидок на возможные обстоятельства. Любовь не подвержена обстоятельствам. Часто приходится слышать о том, что чья-то любовь остыла. С истинной любовью такого произойти не может. Истинная любовь всегда горячая, она непрерывно течет; ничто не в состоянии заморозить источник любви. Любовь абсолютно бесконечна и неизменна — просто потому, что это жизнь Божья. Нет иной истинной любви, помимо любви Божьей. Поэтому единственно возможное проявление истинной любви в человечестве — это излитие любви Божьей в сердце через Святого Духа.