Он уже овладел собой, глядя вниз, в ее притихшее бледное лицо, в глаза, которые, темнея, принимали царственный фиолетовый цвет, на ее стройное тело, все еще дрожащее от потрясения. Пейдж чувствовала, что гул в ушах начал стихать и сквозь пелену перед глазами проступило его смуглое лицо.
— Я, должно быть, сошел с ума! — подчеркивая каждое слово, скривившись, сказал он. — Это было последнее, что могло прийти мне в голову. — Его красивый рот исказила сардоническая улыбка. — Будем считать это временным помешательством. Ночь «виниры».
— Вот как, это было помешательством? — Она пристально смотрела на него, все еще лежа на его руке, наблюдая за игрой света на его гладких скулах.
— Лучше бы это было так! — жестко ответил он. — Не ты одна ведешь себя в несвойственной манере.
Он резко отодвинулся, убрал руки, несильно оттолкнув ее на подушку, и встал, глядя вниз глазами зелеными, как малахит.
— Значит, вы тоже? — медленно спросила она. — Вы тоже ведете себя в несвойственной манере? — Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, стронув с места блестящую массу волос, разметавшихся по подушке. — Мне кажется, вы стратег, холодный, расчетливый, искусный стратег.
Его улыбка была жесткой и немного загадочной.
— Разве так должна разговаривать будущая жена моего брата?
Быстрота ее реакции, неожиданная, непредсказуемая, удивила даже ее. Она вскочила на ноги — маленькая фурия с горящими глазами — занося руку для увесистой пощечины. Он громко засмеялся и одним движением перехватил руку, крепко сжав запястье.
— Тебе действительно необходимо что-то делать со своим характером, — участливо произнес он. — Несмотря на то что ты мне нравишься такой. Не надо делать трагедии из незначительного происшествия на почве легкого помешательства в жаркую ночь. — Он сдавил запястье, стремясь, однако, не причинять ей боли, как будто она была капризным, но любимым ребенком. — Спокойно, малышка, я обещаю забыть об этом, если ты сделаешь то же самое. К тому же это, наверное, помогло тебе забыть о других твоих несчастьях.
Покрасневшая, сбитая с толку, совершенно потерянная, Пейдж медленно опустилась на край постели.
— Ах, как я вас ненавижу, — тихо сказала она. — Вас и всю эту вашу огромную страну!
Глаза Тайрона заблестели, когда он охватил взглядом ее стройную девичью фигурку.
— Продолжай так говорить, голубка, — тихо сказал он. — И повторяй это каждую секунду. Тогда ты будешь в безопасности. А теперь постарайся заснуть. К утру ветер стихнет. Если не хочешь считать верблюдов, подумай о том, кто тебе дорог. Джоэл, похоже, прекрасно подойдет на эту роль.
— А почему бы и нет? — вздернула она голову, услышав в его голосе странную интонацию. — Если вы намерены использовать свое влияние против меня, то должна вас предупредить, что у меня есть кое-что в резерве!
Кажется, его позабавил такой поворот разговора.
— Верю тебе, крошка, — рассмеялся он. — Хотя и я еще никогда не отступал перед трудностями!
— В это мне легко поверить! — подняла она вверх четкий подбородок с мягкой ямкой посередине.
— Не позволяй своему девичьему негодованию увлечь тебя, Рыжик, — коротко рассмеялся он. — Ты сыграла свою роль на высшем уровне. В самом деле, опуская детали, я бы сказал, что мне было оказано значительное содействие.
Краска залила ее лицо, глаза засверкали.
— Никогда не слышала более хамской шутки!
— Чепуха! Ведь вы, женщины, на все готовы, не так ли? — Сатанинский зеленый огонек вновь заплясал в его глазах.
Она с усилием отвернулась, обводя глазами комнату.
— Спрячьте ваше себялюбие, мистер Бенедикт, я ищу, чем бы в вас швырнуть.
Он гортанно рассмеялся.
— Вряд ли посмеешь! — Повернув к ней свою широкую спину, с показной небрежностью он подошел к выключателю. — Спокойной ночи, голубка! — протянул он и. спокойно закрыл дверь.
Несколько секунд Пейдж пыталась сориентироваться в темноте, затем на ощупь подошла к двери и заперла ее. Пусть «винира» дует себе за окном, это ее уже не волновало. Ей очень хотелось спать. Никогда в жизни она не выходила из себя до такой степени! И виновата здесь была не только погода.