— Я рад. Так ты горишь от нетерпения заняться своими розами?
— Таким же, с каким хочу увидеть твою яхту.
— Разумеется. Тогда выбирай: обзор с высоты птичьего полета, со скалы, или вблизи, так, что можно будет все потрогать. Недостатком ближнего осмотра является то, что залив находится на расстоянии трех крутых лестничных маршей вниз по скале. Спускаться туда очень просто, но вот возвращение — это…
— Я хочу ее потрогать! — мгновенно перебила Алекса.
Три крутых лестничных марша не представляли для нее ни малейшей трудности: Алекса отличалась хорошим здоровьем и спортивной подтянутостью. Кроме того, Джеймс еще не знал, что до коттеджа Алексы, расположенного на скале, было три точно таких же марша полукруглой гранитной лестницы.
— Она прекрасна! — прошептала Алекса, восторженно поглаживая сверкающий голубой борт надраенной до блеска, безупречно ухоженной двенадцатиметровой яхты Джеймса «Ночной ветер».
— Приятно слышать. Ты когда-нибудь ходила под парусом?
— Несколько раз.
— И по некоторым причинам от прогулки на яхте осталась не в восторге?
— Мне не нравится, когда я не могу покинуть вечеринку, которую считаю закончившейся.
— Понятно. Какой-то еретик завлек леди на яхту в надежде там ее соблазнить.
— Еретик?
— Я — мореплаватель-пуританин. Плавание ради плавания, — улыбнулся Джеймс. — Для флирта существует другое время и другие места.
— Значит, на борту «Ночного ветра» я могу не бояться ваших обольстительных чар?
— Абсолютно.
«Но смогу ли я воспротивиться соблазнению в следующий раз? — подумала Алекса и увидела в глазах Джеймса красноречивый ответ на свои сомнения — ответ, который хотела увидеть. — Нет, Алекса, — призналась она себе, — в следующий раз тебе этого не избежать».
Они вернулись, преодолев, даже не запыхавшись, подъем на скалу и через двадцать минут так же без особых усилий повторили упражнение на гранитной лестнице, ведущей к коттеджу Алексы.
— А скажи, пожалуйста, Джеймс, — напускную серьезность предательски выдавали лукавые искорки в ее глазах, — существует ли минимальный размер владения, при котором ему присваивают имя?
— О чем ты говоришь?
— Мне кажется, моему крошечному коттеджу необходимо солидное название. «Маленький Инвернесс» или что-то в этом роде.
— Понятно. — Джеймс засмеялся и принялся подыскивать варианты, но тут его внимание привлекли десятки и десятки горшочков с саженцами роз. — Алекса!..
— Не волнуйся, места хватит для всех.
— Да, наверное, — согласился Джеймс, оглядывая бесчисленное количество лунок на клумбах. — И зрелище обещает быть весьма захватывающим: когда все они распустятся, ты будешь жить словно в центре огромного букета. Однако, Алекса, мне кажется, я должен помочь тебе с посадкой.
— О нет, спасибо. Я прекрасно справлюсь сама.
— Ты уверена?
— Конечно!
Алекса оторвала взгляд от его смеющихся глаз и оглядела свое миниатюрное имение, заставленное горшочками с розами. Работа здесь предстояла грандиозная и едва ли под силу одному человеку. Но это был первый ее сад, и она хотела своими руками посадить каждый цветок в теплую, удобренную землю. Повернувшись к Джеймсу, радостная Алекса решительно вздернула подбородок и подтвердила:
— Еще как уверена! Правда, теперь я наконец-то понимаю загадочное поведение владельца питомника, чуть ли не сотню раз предупреждавшего, что моей заботой будет только рассадить розы, как я того пожелаю, а уход за ними можно доверить его садовникам. А я-то все удивлялась: и чего это он так настойчиво мне это вдалбливает?
— И теперь будешь расплачиваться долгими часами сомнений, не следовало ли тебе согласиться на его предложение?
— Долгими часами и ноющим от усталости телом. Да, полагаю, что так оно и будет.
— Что ж, тогда я пошел. — Какое-то время Джеймс пристально смотрел на Алексу, затем очень тихо добавил:
— Но у меня остался еще один вопрос.
— Какой? — спросила Алекса, сияющие глаза которой говорили о том, что ей известно, каков этот вопрос, и она сама хотела бы получить на него ответ.
— Вот такой, — прошептал Джеймс, прикасаясь губами к ее губам.
— Ах вот какой! — отвечая на поцелуй, эхом отозвалась Алекса.
Им обоим было интересно, оба они оказались во власти легкого желания, игривого поддразнивания, волнующего предчувствия. Оба знали, что их ждет согревающее возбуждение и очень приятное влечение.
Но никто не предвидел пожара.
Поцелуй сопровождался тихим перешептыванием, но очень скоро мощная горячая волна страстного желания захлестнула обоих… Наконец Джеймс с превеликим трудом оторвался от манящих губ и встретился со взглядом Алексы, в котором читалось удивление и желание — точное отражение состояния Джеймса.
— Ужин заказан на половину девятого, так что я заеду за тобой в восемь часов.
— Уходишь?
— Да. Я поплаваю, а ты сажай свои розы.
— Ты забавляешься мной.
— О нет, Алекса. — Голос Джеймса был спокоен. — Это не так.
Если бы он забавлялся, если бы на ее месте была другая женщина, Джеймс прямо сейчас занялся бы с Алексой любовью, наплевав на все свои планы, да и на ее тоже. Прекрасные изумрудные глаза горели желанием, страстно призывая Джеймса поступить именно так. Но он видел и другое выражение в глазах Алексы — радостный, жадный блеск желания посадить собственный сад, и Джеймс понимал, что это для нее было не менее важно.
Днем каждый удовлетворит свои желания. А вечером, когда оба решат (а так и будет), они предадутся всепоглощающей страсти, охватившей их…
Джеймс и Алекса поужинали при свечах в охотничьем клубе и потанцевали на террасе под луной, возбуждая друг друга и смакуя это возбуждение, пока наконец Алекса, сдавшись, не прошептала с легким дрожащим смешком, что они должны вернуться в коттедж, и немедленно.
Лунный свет, проникавший в комнату сквозь кружевные занавеси, окрасил спальню Алексы в бледные серебристые тона. С другим мужчиной Алекса закрыла бы окна плотными шторами, погрузив комнату в спасительную темноту. Но властный поцелуй Джеймса и опытные руки, раздевавшие ее с такой нежностью, такой осторожностью, заставили ее позабыть о необходимости, как обычно, спрятаться во тьме. Разумеется, Алекса вовсе не стыдилась своего безупречного тела: она прекрасно знала соблазнительную силу своей великолепной высокой груди, изящных бедер, плоского живота и длинных стройных ног.