Но кто-кто, а Хилари точно знала, что все вспомнят, и это лишь вопрос времени. И время это пришло.
Едва Хилари свыклась с мыслью о неизбежности встречи с этой провинциалкой, губы ее тронула злорадная улыбка. Да, сегодня вечером Алекса будет с Джеймсом. А когда Хилари встретит Джеймса в следующий раз, на каком-нибудь благотворительном приеме в Вашингтоне, известный адвокат будет уже один, поскольку Алекса ему успеет надоесть. Вот тогда Хилари не откажет себе в удовольствии лицезреть очевидную ничтожность Алексы, не способной удержать внимание красивого, богатого и неугомонного Джеймса Стерлинга.
Наряд Алексы великолепно подходил для роли «взрослой», пышные волосы мастерски уложены в причудливый узел, изумрудного цвета шелковое узкое платье — просто и элегантно, золотые украшения изящны и скромны. Джеймс иронически, но твердо обещал не оставлять ее наедине с Хилари, а Алекса с не меньшей иронией и твердостью обещала ему быть «невероятно приятной». Однако она вдруг запаниковала. Неужели она и вправду сможет вести себя так, словно между ней и Хилари никогда не было вражды? А что, если хозяйка дома встретит ее словами: «До чего же я рада снова видеть тебя!»
Алекса была уже готова честно признаться Джеймсу в том, что сделала огромную ошибку и по его милости явно переоценила свои возможности, но в это мгновение им навстречу вышли супруги Макаллистер.
Итак, она оказалась лицом к лицу с Хилари, которая тут же ринулась в наступление:
— Ты, вероятно, надеялась уже никогда меня не увидеть, Алекса?
Тейлор облегченно вздохнула: прямота и холодное изящество, с которыми Хилари произнесла эти слона, даже подкупали. В них не было, разумеется, извинения, так же как не было приглашения Алексе извиниться. Просто предлагалась новая форма общения. И как поняла Алекса, единственная. Оценив тактику соперницы, она невозмутимо осведомилась:
— Полагаю, глядя на меня, ты испытываешь все те же чувства?
— Естественно.
— Прошлое не забыто?
— Разумеется, нет.
Алекса помнила Хилари очень хорошо, но все же, глядя при свете свечей на свою давнишнюю соперницу, она поняла, что воспоминания эти были темными, неясными, уродливой частицей ее души, а не точным портретом той Хилари, каковой она является на самом деле. Воспоминания были столь чудовищны, столь омерзительны, что Алекса совершенно забыла о том, до чего же красива темноволосая и темноглазая наследница-южанка.
Да и Роберт тоже был очень и очень хорош собой, так что Макаллистеры, несомненно, представляли собой прекрасную супружескую пару. Муж очень внимательно слушал, о чем говорила жена, а та, в свою очередь, так же внимательно слушала, о чем говорит муж, и супруги постоянно обменивались обожающими улыбками, полными уважения и одобрения.
«Идеальная современная пара, — размышляла Алекса. — В самом деле, если бы Голливуд надумал снять шоу о первой паре из поколения семидесятников, то президент был бы мужественно-красивым ветераном войны во Вьетнаме, а первая леди — поразительно очаровательной умницей, не боящейся выражать собственные взгляды. В чувственном взгляде президента светилось бы несомненное свидетельство пережитых им ужасов войны, но глаза его еще и выражали бы гордость за обожаемую жену, чье мнение он ценит очень высоко. Короче, на главные роли Голливуд, безусловно, пригласил бы Роберта и Хилари Макаллистер».
Но Роберт и Хилари вовсе не актеры, претендующие на эти роли. Они скорее всего будущие хозяева Белого дома, а потому и играют сейчас так, что просто дух захватывает.
«А ведь верно: именно играют! — неожиданно решила Алекса, удивляясь собственному открытию и тут же стараясь убедить себя в том, что, может быть, не права. — Идеальная пара идеально и играет, не так ли? Да, несомненно». Но профессиональные улыбки, выражающие уважение и обожание, кажется, скорее идут от разума, чем от сердца или души. В поведении этой пары нет ни спонтанного волнения, ни мимолетных понимающих взглядов, которые, как правило, вызывают какие-то сокровенные, интимные, только им двоим известные чувства и воспоминания.
«И думать нечего — бутафория, — уверенно сказала себе Алекса. — Общепринятое великосветское притворство известной пары».
А что же сами игроки? Искренний, чувственный, умный Роберт Макаллистер чересчур уж хорош, чтобы быть настоящим. Сенатор явно претендует на свой собственный, персональный «Оскар». Конечно, игра его достаточно убедительна и более чем заслуживает маленькой золотой статуэтки, но, к сожалению, чрезвычайно талантливому актеру достался никудышный сценарий. Кто бы ни написал его — пусть даже и сам Роберт, — но автор забыл дать хотя бы крошечный намек на то, что данный герой — реальный человек.
Алексе очень хотелось поверить в живость и искренность чувств, светившихся в задумчивом взгляде Роберта, по тщетно. Чем дольше продолжался вечер, тем больше ей не нравился Макаллистер.
А как насчет будущей первой леди? В ней по крайней мере гораздо меньше притворства. Сейчас, как и восемь лет назад, высокомерная наследница и не пытается скрывать свою неприязнь к Алексе. Ну, разумеется, теперь благовоспитанная Хилари умело прячет свое презрение за соблюдением этикета, но ее изящных манер недостаточно, чтобы скрыть от Алексы главное: на самом деле Хилари ничуть не изменилась. Все та же избалованная и жестокая, какая была в колледже…
Вечер проходил на удивление приятно, за столом спокойно велись разговоры на отвлеченные темы… до тех пор, пока не подали кофе.