— Вот, решил позвонить, — вяло улыбаясь сказал я.
— Да все нормально, — Миша улыбнулся мне в ответ, — я после тебя тоже позвоню.
Я кивнул и стал набирать номер.
Кристи ответила почти сразу, еe озабоченное лицо высветилось правильным прямоугольником.
— Гес, что с тобой? Ты где?
— Привет, Кристи, я сейчас лечу над Францией, завтра утром буду дома.
— Ну, хорошо, — Кристи посмотрела на меня, подумала, и сказала, — я тебя люблю.
Сердце радостно застучало, они никогда не говорила это просто так, даже по телефону. Думала, что от этого они приобретают меньшее значение. Раз сказала, значит она беспокоиться за меня. Почувствовала каким-то шестым чувством.
— Я тебя тоже, — ответил я серьезно, — Ну все, пока. Целую.
Кристи чмокнула воздух, и отключила связь. Прямоугольничек в воздухе развеялся маленькими искорками.
Но я продолжал чувствовать себя как-то раздвоено — вроде бы все хорошо, но что-то должно случиться. Прямо сейчас. Вот тут.
Михаил обернулся, и посмотрел, как у меня нервно дрожат пальцы. Он забрал у меня телефон из рук, и посоветовал:
— Поспал бы лучше, командир, так спокойнее. Все равно еще час лететь.
Я посмотрел на него и кивнул — он прав, хотя спать не хотелось. На душе неспокойно.
Михаил начал набирать номер, но до конца набрать его не успел.
Я закричал. И стал расталкивть заснувшего Володю и что-то кричать пилоту.
Сзади нас, флаер, вылетевший на пять минут позже, с Сергеем, Алексом и Толей, славным двадцати пятилетним парнем, с рыжими волосами и веснушчатым лицом, весельчаком, никогда не теряющим чувство духа, разваливался в воздухе, дымя густым противным дымом.
Все пассажиры устремили свои взгляды в одну точку. Пилот, профессионал, заметив, что флаер за нами терпит катастрофу, ни на мгновение не позволил себе отрываться от управления.
Пять минут прошли в громких спорах до истерики.
— Да они успели, выпрыгнули, я же видел — пять белых точек, — не унимался Миша.
— Да не видел ты их, и не мог видеть.
— Может быть, он совершит экстренную посадку?
— Эй, остановитесь. Пилот! Приземляемся!
Пилот лишь покачал головой и обернулся:
— По Уставу, я обязан продолжать следование, чтобы как можно быстрее выйти из опасной зоны. И…
Пилот запнулся, не зная как нам сказать.
— В этих моделях спасательные капсулы не предусмотрены.
В кабине раздался голос:
— Внимание, говорит Центр. Не останавливайтесь и не меняйте курса. Продолжайте следовать в том же направлении. С флаером произошла катастрофа. Информации о возможных пострадавших пока нет, — голос сделал акцент на «возможных», — Сейчас вам ничего не угрожает, продолжайте полет.
Тишина, потом снова тот же голос:
— Через пару минут вас станут сопровождать две машины безопасности с территории Франции. Продолжайте следование до пункта назначения.
— Не отклоняйтесь от курса, — еще раз повторил голос, — с вами все в порядке, ситуация под контролем.
Наверное, на том конце нервничали.
Мы посмотрели друг на друга — все было и так понятно. Нас стало еще на три человека меньше. Это глупо и нелепо — вот так вот погибнуть. Избежать смерти, выходить сухим из воды на протяжении более десятка успешных операций. И погибнуть. На своей планете, в самом безопасном положении. Из-за глупой катастрофы, так не бывает.
— Мы следующие, — не дрогнувшим голосом сказал Виктор.
— Не пори чепухи, — громко сказал я. — Кто сказал, что они погибли, они еще живы, сейчас их найдут, — срывающимся голосом закричал Миша.
Виктор отвернулся к окну и замолчал.
— Прекрати истерику, тебе не идет, — сказал Володя, — они погибли. Прямо сейчас. Пару минут назад — их уже не спасти. Лучше, пожелай удачи нам.
— Неужели:
— Как так, что случилось:
Два медика сзади встревожено переглядывались и смотрели на нас.
Я качнул головой, и бросил взгляд на пилота — он сидел, не отрываясь — вот это выдержка, позавидовал я.
— Успокойтесь, через сорок пять минут мы долетим, тем более нас конвоируют, — тихо проговорил я.
— Вы думаете, это был несчастный случай? — спросил один из медиков.
— Тогда откуда здесь полиция? Зачем нас тогда сопровождают, и почему мы не совершили экстренную посадку? — взвился Миша, уже не выдерживая. Он хотел сказать что-то еще, но наткнулся на ледяной взгляд Владимира, и замолчал. Повернулся к себе и стал смотреть в окно, на корпуса летевших рядом полицейских машин.