рока приходит ниоткуда — она на кончиках твоих пальцев — она лишь электрический импульс. Ты даже не можешь понять, что перед тобой, ты лишь утапливаешь пальцы в податливые клавиши и жмешь их еще и еще. Ты не можешь остановиться, потому что препятствия не существует. Ты победил их давным-давно. В своих снах и грезах, мечтая о космических приключениях и целуя девушку в ночной тишине. Ты — это вся планета, ты везде, и лишь бренная плоть не дает тебе ощутить всю сущность мироздания, и тогда ты закрываешь глаза, делаешь усталый вид и идешь спать, потому что ты боишься, что еще чуть-чуть и не останется тайн, ты откроешь самую последнюю из них, и ты никогда больше не сможешь мечтать. И понимаешь, что все, что у тебя есть — это лишь мечта о том, что будет, когда-нибудь, в какой-нибудь волшебной стране, за семью морями и семью землями. И ты устало закрываешь глаза, мечтая о том, чтобы сегодняшний сон был о ней. О прекрасной и красивой, о той, которая держит тебя за руку и пристально смотрит тебе в глаза, и ничего не говорит, потому что слова здесь излишне, потому что говорить уже не о чем, потому что все уже было решено. И тогда ты ломаешь безмятежный покой. Ты рвешься вперед, туда, где ждет она. Ты сначала идешь, а потом бежишь со всех сил, ты мчишься сломя голову, не думая ни о чем. Тебе кажется, что реальность изменилась, тебе кажется, что ты уже в другом мире, но самом деле, ты здесь, на том же самом месте, в темной южной ночи, и шепчешь одни и те же слова, просто ты уже не здесь, и когда ты их говоришь, сама ночь томно вздыхает и посылает тебе свой поцелуй. И тогда ты замолкаешь, но всего лишь на мгновение, чтобы начать заново, еще более страстно и яростно, потому что то, к чему ты стремишься, еще далеко, и, чтобы завоевать это, ты готов пожертвовать собой, прыгнуть в лавину, утонуть в обжигающей горячей лаве, лишь бы взять еe за руку, и ощутить еe дыхание у себя на щеке. И тогда ты проснешься и подойдешь к своему окну, выглянешь из него, посмотришь на еще спящий город и закроешь окно. Потому никому не дано идти туда, откуда обратной дороги нет, только тому, у кого хватит сил, чтобы сломать прочно сидящие на нем оковы цивилизованного мира. И тогда ты выйдешь в ночь и вдохнешь полной грудью еe пряный аромат. И ты задохнешься, и голова пойдет кругом. И тогда ты поймешь, что каждое мгновение, каждый день и каждый час были ради нее, что больше нет в мире ничего сильнее, что ни один наркотик не подарит тебе такого упоительного вкуса, потому что ничто на свете не может быть сильнее любви, всепоглощающей, и всесильной. И ты сделаешь шаг навстречу ей, перешагнешь грань между мечтами и реальностью, каждым своим действием и каждым своим вдохом претворяя их в жизнь. И больше ничего не останется в этом мире такого, чего бы ты не смог понять. Ты станешь ярким светом и лучом в космическом пространстве. Ты будешь лететь навстречу яркому свету, сквозь сумрак и мрак, сквозь долгие годы и дни, но ты дойдешь, и пнешь камень времени, попавший тебе под ноги и вопрошающе посмотришь наверх, потому что ты пришел, чтобы забрать то, что по праву принадлежит тебе. То, что оставалось здесь навсегда. Твою мечту о синем небе и белых облаках, о красивых закатах и крутых горах, потому что с ней все это возможно, потому что, забирая еe, ты попадаешь туда, откуда звезды падают с небес, туда, где можно ходить босиком по мокрому песку и смеяться в лицо уходящему дню, так как ты знаешь, что следующий будет только лучше. Потому что когда ты вместе с ней, тебе не страшно. Потому что, целуя еe в горячие терпкие губы, ты понимаешь, что твоя мечта пришла и держит тебя за руку, дерзко усмехаясь в глубине своих бездонных глаз. И тогда ты веришь в то, что она здесь, стоит у твоей кровати и смотрит на тебя, и ты открываешь глаза навстречу новому дню. Потому все, что ты должен сделать — это поверить в свою мечту. Я, с усилием мотаю головой, избавляясь от наваждения, и тянусь к Радуге — чуть-чуть, еще немного, не замечая, что все вокруг уже давным-давно замерло, и больше не надо куда-то торопиться. Каждый шаг — это преодоление самого себя, перешагивание через преграду, и каждый раз — все труднее. Я иду и смотрю вокруг — как это легко — всего лишь поверить. В то, что вокруг — это все не настоящее, это все — как игрушка, которую можно взять в руки и повертеть. К этому надо идти долго, сразу ничего никогда не получится. Надо пройти свой Путь до определенной вешки, после которой все будет по-другому. Я не верю, что у всех путь может чем-то различаться. Разве что дорога у кого-то с поворотами и ухабами, а у кого-то другого — она прямая, как железнодорожные пути. Но он у всех один. Конечная станция всегда одна и та же. И лейтмотив — бороться и искать, найти и не сдаваться — характеризует Путь настолько, насколько можно. А потому что иначе нельзя, падая надо вставать, не борясь — невозможно поверить. Это — как закон сохранения энергия. Не затратив усилий — ничего не получится. И поэтому каждый путь можно пройти совсем по-разному. Но мы живем здесь все, лишь чтобы перейти вперед. Это — как полигон, по которому нас гоняют, заставляя плясать под чужую песню и играть в чужие игры. Нас заставляют победить. Нас упорно тычут носом в цветные картонные стены вокруг нас, а мы упрямо идем мимо. Ведь это так легко — приподнять шторку и подсмотреть то, что происходит за кулисами. Там, где нас еще нет, там, куда нас приглашают. Я уже совсем запутался и не могу решить, что мне делать дальше. Я ведь почти дошел, добрался. Дополз, доковылял, порою спотыкаясь, но упрямо, как танк едущий вперед. Я вернулся, потому что здесь осталась девушка, которую я люблю. Я понял, что весь мир вокруг меня — не больше чем испытание, и чтобы пройти один из его этапов надо научиться делать что-то очень важное и простое: Главное — это помнить, и никогда не забывать, главное — это нести в сердце ту искру, которая не дает сорваться, которая держит тебя в ежовых рукавицах. Главное — это не забыть, с чего все началось и не предавать самого себя по истечении пяти-десяти лет, оставаться верным тем придуманным рамкам, которым ты клялся у алтаря вечности, и обещал не приступать ни за что, и идти только вперед, чтобы всегда хватало смелости и упорства совершать следующий шаг, и, несмотря на трудности, всегда делать правильный выбор. В этом и заключается наша жизнь. В том, какой еe сделали мы, той, в какую мы заставили поверить себя и окружающих себя близких людей. И хотя бы перед ними надо сохранять остатки когда-то железной воли и делать волевое лицо и ухмыляться с гордо поднятой головой. И тогда в тебя верят, даже тогда, когда ты сам уже опустил руки. И ты идешь, по старой привычке щелкая пальцами, подавая знаки и команды, отдавая приказы, которым невозможно ослушаться, но на самом деле ты знаешь, что все, что у тебя было, ты оставил там, под прошлогодним снегом и упавшими осенними листьями. Я как будто смотрю на себя со стороны, а все, что я есть сейчас — это заученные на уровне инстинктов приемы, когда все отработано до автоматизма, и нет ни капли от меня — всего лишь машина, и единственное, на что меня хватает — это удерживаться на той части сознания, которая позволяет мне идти и не падать. Идя сквозь лавину воспоминаний, и поднимаясь огненным фениксом из тлеющего пепла, мне хотелось только одного — чтобы все это закончилось как можно быстрее, чтобы можно было сказать, раз и навсегда — я больше не преступлю эту черту, потому что я — человек Новой Эры, человек, изменивший других. Наш Закон — это не что иное, как средство эволюции, еe инструмент, которым она строит новую жизнь. Чтобы мы могли пройти дальше. Так далеко, чтобы захватывало дух, лишь от одной мысли, потому что еще ни разу у нас не было такой возможности превзойти себя. Что будет, если я не дам людям такую возможность. Нет, мне не жалко, просто немного обидно от того, что они получат все просто так, ничего не делая, не прикладывая к этому никаких усилий. Вот только стоит мне дойти до Центра Радуги — и все сбудется. Все, как я мечтал, все, как было задумано. Потому что все мои мечты — это не что иное, как программа, которую я должен буду исполнить. Но ведь никому не дано право вот так вот претворять свои мечты в жизнь, ломая при этом, наверное, чужие. Мне кажется, что если люди получат то, что их кардинально поменяет — вряд ли это что-то изменит. Просто все станут вежливыми, и полюбят смотреть по вечерам на закат, споря об этом о прелюдиях к Пятым симфониям. Но ведь, они же не смогут преступить черты, ведь правда? Если человек сам не сможет преступить, за него это никто не сделает? Это все будет напоминать обыкновенную религию, которую насадили варварским племенам, и следуют еe канонам только не потому, что осознают правила этики, а потому, что так надо, под угрозой могущественных богов. Но с другой стороны, другого выхода не было, человечество просто бы уничтожило само себя, оно бы перестало существовать. И я должен подарить людям новую эру, подарить просто так, без всего. Конечно, это совсем не честно. Вот так вот, дарить им это. Ведь Сеятели кривят душой — невозможно менять человека, оставляя неизменным его сердце. Весь мир станет совсем другим. Я убью то, что было, всех людей на планете и в самых далеких уголках Галактики — все, что было рассыплется на атомы. Мир откроет глаза и проснется уже совсем другим. Осталось два шага — протяни руку — и реальность станет другой. А вокруг полно людей, со всей планеты,