— Вы считаете, что можете добиться этого? — спросила еще одна женщина, член конгресса, на этот раз из Сан-Франциско. Самые разные женщины оказались увлеченными этим человеком. Деньги, власть, привлекательная внешность и хорошие манеры делали это неизбежным. Джон Брайтлинг широко улыбнулся.
— Задайте мне этот вопрос через пять лет. Мы нашли этот ген. Теперь нам нужно научиться побеждать его. Существует огромный объем науки по этому вопросу, который придется изучить, и в ходе этого мы надеемся открыть массу полезных вещей. Это похоже на путешествие Магеллана. Мы не уверены, что именно будет обнаружено, но знаем, что все будет интересным. — Никто не напомнил ему, что Магеллан не вернулся домой после своего путешествия.
— И это будет выгодным? — спросил недавно выбранный сенатор из Вайоминга.
— Так функционирует наше общество, не правда ли? Мы платим людям за полезную работу. Разве это направление исследований не является полезным?
— Если вам удастся добиться успеха, то, по моему мнению, оно является полезным. — Этот сенатор был врачом, семейным доктором, знакомым с базовыми принципами, но с трудом понимал сложные научные проблемы. Сама концепция, цель деятельности «Горайзон Корпорейшн», выходила за пределы разумного, но он не станет выступать против. Они добились слишком крупных успехов в разработке лекарства против рака и синтетических антибиотиков, и корпорация была ведущей частной компанией в разработке проекта человеческого генома, глобального исследования, направленного на расшифровку основных принципов человеческой жизни. Являясь гением, Джон Брайтлинг без особого труда вовлекал ученых вроде себя в свою компанию. Он являлся более харизматическим, чем сотня политических деятелей, и в отличие от них, был вынужден признать сенатор, у него действительно было что-то, поддерживающее умение привлекать внимание. Когда-то это называлось «прирожденным талантом» у пилотов. Выглядящий, как звезда экрана, постоянно улыбающийся, всегда готовый выслушивать людей, с поразительным аналитическим умом, доктор Брайтлинг обладал этим талантом. Ему удавалось заставить людей чувствовать себя интересными — и этот сукин сын умел учить, мог применять свои уроки к каждому, находящемуся рядом. Простые уроки для людей без образования и в высшей степени сложные для специалистов в его области, на вершине которой он правил единолично. Да, было несколько ученых, не уступающих ему по таланту. Пэт Рейли из Гарварда и Центрального Массачусетского, Аарон Бернштейн в Джонсе Хопкинсе, Жак Элизе в Пастере. Может быть, Пол Синг из Беркли, в Калифорнийском университете. Но не больше. Каким великолепным клиницистом мог стать Брайтлинг, думал сенатор — доктор медицины, но нет, он слишком хорош, чтобы растрачивать талант на людей с последним вариантом инфлюэнцы.
Пожалуй, единственное, в чем он потерпел неудачу, — это его семейная жизнь. Ну что ж, Кэрол Брайтлинг тоже обладала несомненным талантом, но использовала его скорее в политических, чем в научных целях, и ее самомнение, огромное, как это было известно каждому в этом городе, уступило при столкновении с более значительными интеллектуальными способностями ее мужа. Такое часто случалось в реальной жизни, не только в старых кинофильмах. И Джон Брайтлинг проявил себя лучше в этом отношении, чем Кэрол Брайтлинг. Теперь рядом с ним была прелестная рыжеволосая блондинка, прислушивающаяся к каждому его слову, тогда как Кэрол приехала одна и скоро уедет в свою квартиру в Джорджтауне. Жаль, подумал сенатор — доктор медицины, но такова жизнь.
Бессмертие. Черт побери, сколько антилоп он мог бы добыть во время сафари, подумал доктор из Коди, направляясь к своей жене. Скоро начнется ужин. Цыплята были почти готовы.
Валиум помог, хотя Киллгор знал, что это был вообще-то не совсем валиум. Тот наркотик стал чем-то вроде общего названия для мягких успокоительных лекарств, а вот этот был разработан Смитом Клайном с другим коммерческим названием и обладал дополнительным достоинством, которое заключалось в том, что он хорошо смешивался с алкоголем. Для уличных бродяг, которые часто были вздорными и стремились защищать свою территорию, подобно дворовым собакам, эта группа оказалась поразительно спокойной. В этом немало помогали значительные порции хорошего алкоголя. Отличные сорта бурбона являлись, по-видимому, самым популярным напитком, их пили из дешевых стаканов со льдом. Некоторые бомжи смешивали его с различными миксами. К удивлению Киллгора, большинство не пили чистый бурбон.
Физический осмотр прошел хорошо. Все они были здоровыми — больными людьми, внешне кажущимися здоровыми, но внутри у всех были физические проблемы — от диабета до болезни печени. Один определенно страдая от рака простаты — его данные выходили далеко за пределы таблицы, но это не имело значения в данном тесте, правда?
У другого были все симптомы ВИЧ, но болезнь еще не зашла далеко, так что это тоже не имело значения. Он получил ВИЧ, вероятно, от употребления наркотиков, но, как ни странно, все, что ему сейчас требовалось, чтобы нормально чувствовать себя, был алкоголь. Очень интересно.
Киллгору не требовалось обязательно присутствовать здесь, и его совесть беспокоило, что он смотрит на них так часто, но они были его подопытными крысами, и предполагалось, что он будет следить за ними, и он поступал именно так, наблюдая за их поведением из-за зеркала, прозрачного с одной стороны, пока занимался канцелярской работой и слушал Баха на своем портативном проигрывателе. Трое были — по крайней мере, так они утверждали — ветеранами войны во Вьетнаме. Там они убивали косоглазых или «гуков» — это было слово, использованное ими во время интервью, — перед тем как они наплевали на все и превратились в уличных пьяниц. Ну что ж, «бездомные люди» было современным термином, который использовало общество, говоря о них, этот термин внешне звучал пристойнее, чем слово «бродяги», — Киллгор смутно помнил, что им пользовалась его мать. Они не были лучшими образцами человечества, подумал Киллгор. Тем не менее проекту удалось заметно изменить их. Теперь все регулярно мылись, одевались в чистую одежду и смотрели телевизор. Некоторые даже читали книги время от времени — Киллгор думал, что создание для них библиотеки, пусть дешевой, будет невероятно глупой тратой времени и денег. Но они всегда пили, и алкоголь гарантировал каждому из десяти примерно шесть часов полного сознания в день. А валиум успокаивал их еще больше, ограничивая ссоры, в которые приходилось вмешиваться его службе безопасности. Двое охранников постоянно дежурили в соседней комнате, также следя за этими пьяницами. Микрофоны, установленные на потолке, позволяли им слушать бессвязные разговоры. Один из группы был чем-то вроде знатока бейсбола, говорил все время про Мантла и Мориса всем, кто слушал. Многие разговаривали о сексе, и Киллгор подумал, не послать ли ему группу захвата и привезти сюда нескольких «бездомных» женщин для проведения эксперимента — он скажет Барб Арчер об этом. В конце концов, они должны знать, влияет ли пол на эксперимент. Она должна согласиться с этим, верно? И между ними не будет никакой сестринской солидарности. Ее не может быть, даже со стороны феминистки, присоединившейся к нему в проведении этого эксперимента. Ее идеология слишком чиста для этого. Киллгор повернулся, услышав стук в дверь.
— Привет, док. — Это был Бенни, один из сотрудников службы безопасности.
— Привет, как там дела?
— Засыпают, — ответил Бенджамин Фармер. — Парни ведут себя очень хорошо.
— Да, несомненно. — Все было так просто. Большинство приходилось подталкивать, чтобы они вышли из комнаты во двор на часовую прогулку каждый вечер. Но их нужно поддерживать в форме, то есть подражать тому объему упражнений, который они получали в нормальный день в Манхэттене, бродя от одного мрачного угла к другому.
— Черт побери, док, мне и в голову не приходило, что кто-нибудь может пить так, как пьют эти парни! Сегодня мне пришлось внести к ним целый ящик «Старого дедушки», а сейчас осталось только две бутылки.
— Это их любимый бурбон? — спросил Киллгор. Он не обращал особого внимания на такие мелочи.
— Похоже, что так, сэр. Сам я предпочитаю «Джек Дэниэльс» — для меня достаточно двух за вечер, когда я смотрю футбол в понедельник, если это хорошая игра. Я не пью воду так, как эти парни пьют бурбон. — Смешок бывшего морского пехотинца, который является старшим в ночной смене службы безопасности. Хороший парень, этот Фармер.