— Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах, — улыбнулась Таша.
Подруги болтали всю дорогу от дома до аэропорта. Наташа аккуратно, как она делала все, припарковалась на свободное место. Три шумные красивые женщины привлекали внимание в зале вылета. Диктор объявила рейс на Москву и пригласила всех пройти регистрацию. Маша сдала багаж и возвращалась назад. В узких синих джинсах и маленькой кожаной курточке она выглядела совсем юной. Обняв девчонок, она звонко их расцеловала, чем вызвала слезу у сентиментальной Таи.
— Не разводи сырость, — медленно проговорила Наташа и взяла Таю под руку, — пойдем уже.
Строго по расписанию самолет приземлился в аэропорту назначения. Долетели легко, и по сложившейся не так давно традиции, пассажиры громко аплодировали экипажу. Симпатичная бортпроводница рассказала о погоде, напомнила, чтобы были внимательны и не забывали свои вещи в салоне, и пригласила всех к выходу. Маша сидела на одном из последних рядов и особо не торопилась. Она поправила прическу, достала из верхнего отделения вместительную дорожную сумку и вложила журнал в боковой карман.
В зале прилета собрались пассажиры нескольких рейсов в ожидании багажа. На одном из табло высветился рейс из Одессы, заработал транспортер, на ленте появились первые чемоданы и сумки. Толпа кинулась разбирать свои вещи. Когда Маша отошла в сторону, чтобы не мешать, зазвонил ее мобильный. Филипп предупредил, что задерживается в пробке и наберет ее позже. Она позвонила Ване, отчиталась о благополучном прилете, дала ценные на ее взгляд указания, и уже убирала телефон в сумку, как вдруг услышала:
— Ну, привет!
Маша подняла голову. Прямо перед ней стоял высокий, плечистый, со стрижкой под ежика, молодой мужчина и смотрел на нее зелеными глазами. Она его еще не узнала, но по тому, как заколотилось ее сердце, поняла, что он много для нее значил. По статистике в мире не так уж много людей имеют глаза зеленого цвета, и далеко не каждая женщина в своей жизни может встретить мужчину с таким редким цветом глаз. Маше повезло… Или не повезло… Ей встретились двое таких мужчин, и она четко усвоила: у беды глаза зеленые…
«Не может быть!» За несколько мгновений выражение ее лица сменилось от недоумения к радости и, наконец, к негодованию. Она глубоко вздохнула, намереваясь выложить все, что сейчас выбралось из глубин ее памяти, но не успела. Он неожиданно поднял руки, бережно обнял лицо ладонями и поцеловал ее нежно, даже осторожно. Маша не шевелилась и, кажется, не дышала. Поцелуй стал более уверенным и требовательным.
— Марийка. — Прошептал он на ухо и стал целовать ее снова и снова.
Так называл ее только один человек, настоящее имя которого она даже не помнила…
Все его звали Геша, она тоже. Его паспорт она видела только раз, в отделении милиции, куда их забрали после того, как он отважно оборвал клумбу с розами как раз под окнами того самого отделения. Ему выписали штраф, пригрозили следующий раз привлечь к общественным работам, и отпустили влюбленную парочку домой. Розы оставили Маше за ее наивные убеждения так больше не делать. По дороге он рассказал о странной традиции в их семье давать мужчинам редкие имена. Его звали не то Орест, не то Оскар, отца, кажется, Роберт. Запомнить и выговорить такое сочетание имени и отчества достаточно сложно, поэтому, он был Геша. Тогда, много лет назад…
Мария быстро пришла в себя. Она отступила на шаг, уперлась рукой ему в грудь и с угрозой сказала:
— Лучше отойди.
— Марийка, ты что?
— А ты думал, я брошусь тебе на шею через семнадцать лет!? — его самодовольная улыбка выводила ее из себя.
— Я думал, что ты бросишься мне на шею даже через сто лет!
— Ты слишком самоуверен.
— Когда-то тебе это нравилось.
— Когда ты сказал, что мы всегда будем вместе.
— И ты с этим согласилась, а сама взяла и вышла замуж, и, как ты знаешь, не за меня, — с упреком сказал Геша, меняясь в лице.
— И ты еще смеешь меня в чем-то упрекать? После того как уехал, яко бы, на выходные к родителям, а сам больше не вернулся. Низко и трусливо!
Маша развернулась и пошла прочь. На глаза навернулись слезы. «Не дождется!» — Она быстро их проморгала…
Маша помнила привычку Геши пропадать на два-три дня, удивляясь его способности легко договариваться на работе. Возвращался он, как правило, довольный, важничал и осыпал ее цветами (клумбы он больше не обрывал) и подарками, иногда казался осторожным и озадаченным, объясняя это семейными проблемами. Маша верила ему безоговорочно и утешала, но однажды он просто не вернулся…