– Мне не холодно, – огрызнулся Саша.
– Ну-ну, любовь греет. Смотри не закипи, – съязвила девушка.
Саша вернулся в школу, зашел в раздевалку 11 «Б». Как ни странно, большинство курток было на месте. «Что у них там, классный час что ли?» – размышлял Саша. Однако же порадовался этому факту: было бы хуже увидеть на крючке одно светло-бежевое пальто.
Он решил подняться в кабинет химии и поискать Олесю там. Открыв дверь, Саша очутился в атмосфере творческого беспорядка художественной студии. Четыре первые парты были сдвинуты, образуя одну большую рабочую поверхность. Вокруг стола суетились девчонки.
– Всем привет!
– Привет, Саш! – хором ответили девочки.
– Вы чего здесь? Рисуете что ли? Стенгазета? – Саша спрашивал и тут же сам себе отвечал.
– Ага, к конкурсу. И мы опять порвем ваш класс как тузик грелку! – девчонки дружно засмеялись.
– Я в этом не участвую, так что мне все равно.
– А на дискотеку ходишь… Как работать, тебя нет, как танцевать – ты первый, – задорно парировала Ира, – без культурного мероприятия не видать нам дискотеки!
Такое требование выдвинул директор: «Никаких танцулек просто так. Хотят дискотеку, пусть придумывают всякие там КВНы, Брейнг-ринги и пр. А потом уж скачут».
Саша осмотрелся. Увидел Олесю в конце класса за последней партой, тщательно выводящей какой-то текст ярким фломастером. Подошел к ней, придвинул стул и сел напротив.
– Привет, Олесь! Ты скоро домой пойдешь?
– Еще час, наверное… Может чуть больше.
– Я думал… может мы погулять сходим… А так уже поздно будет, наверное, – расстроился Саша.
– Да, сегодня не получится, – подняв голову и задумчиво посмотрев на Сашу ответила Олеся.
– А завтра? – с надеждой спросил он.
– А завтра можно. У нас как раз всего шесть уроков. А у вас?
– У нас семь. Но не страшно. Давай я тебе позвоню после школы, договоримся? – предложил Саша.
– Хорошо.
– Тогда до завтра! Девчонки, всем пока! – радостный Сашка чуть ли не вприпрыжку побежал к двери и чуть не сбил стулья, стоящие перевернутыми на парте.
– Экий горный козел! – прыснули со смеху подружки.
– Олеся, ты ему вечную любовь пообещала или интимное свидание? – хохоча, спросила Ира.
– Девочки, давайте без подробностей, – раздраженно отозвался со своего места Павел Иванович, и ученицы затихли, усмиренные и смущенные.
Саша их уже не слышал. Он стремглав понесся домой, как будто свидание должно было состояться уже сегодня, и он боялся опоздать.
Ершистая и колкая на язык Ира взяла листочек, написала два слова и передала по кругу подружкам. Те зажимали рты, ухмыляясь и подтверждая написанное. Олеся тоже подошла и молча, беспрепятственно взяла бумажку. Прочитала: «Он ревнует». В знак несогласия покачала головой, вернулась к своему плакату и невольно посмотрела на учителя. Их взгляды на долю секунды встретились, вспыхнули и погасли, как стремительно упавшая звезда на темном августовском небосводе.
На следующий день Олеся и Саша медленно шли по аллее парка, пробуя, пригубляя их первую встречу наедине. Обычно они гуляли в компании одноклассников, сейчас оба растерялись и не знали о чем говорить.
– Ты уже решила, куда поступать будешь? – спросил Саша.
– Видимо, в Менделеевский. Пока еще думаю.
– А я вот никак определиться не могу. Хочу в «Вышку», но не уверен, что поступлю. А в МАДИ не хочу, – рассуждал Саша.
– Ты же отличник, медаль, наверняка, будет. Один экзамен только сдать нужно будет. Мне кажется, должно получиться, подбадривала друга Олеся, – и на курсы ты ходишь.
– Это да. Все равно страшно. А если не поступлю, и в армию загребут? – опасался Саша, – мама очень сильно этого боится, – нужно поступать хотя бы куда-нибудь.
– Саш, хотя бы куда-нибудь ты точно поступишь, – успокаивала Олеся.
– Хотелось бы…
Некоторое время они шли молча. Саша подобрал на дороге кленовый лист и показал Олесе.
– Смотри, какой интересный: красный, желтый и оранжевый одновременно.
– Красивая осень в этом году! И небо такое чистое… Если не смотреть на деревья, можно подумать, что сейчас жаркое лето, мы стоим на берегу, а рядом плещется море, – мечтала Олеся.
– Как ты лето провела?
Олеся внутренне сжалась. «Что ему сказать? Не могу же я обсуждать с ним любовь к Павлу Ивановичу», – думала Олеся, а вслух сказала:
– Я только на даче была, и то иногда, по выходным. Так получилось, что мы не смогли в этом году поехать на море, а так хотелось… Но на речке тоже неплохо. Я люблю нашу Москвареку.
– Понятно.
– Макс хочет Марину в театр пригласить. Говорит, может, вчетвером сходим? У него мать может контрамарки достать. Хочешь пойти?
– Это же поздно будет. Не знаю, нужно у мамы спросить.
– Ну вот Макс и говорит, что вдвоем его мать отпускать боится, а вчетвером уже как-никак спокойнее, – объяснил Саша.
– Я с удовольствием, только все-таки спрошу у мамы. Я тебе завтра скажу, ладно?
– Угу. Там какая-та комедия идет новая, это в Театре Сатиры, на Маяковке. Совсем рядом с метро, никакими темными переулками ходить не придется, – уговаривал Саша.
– Да, комедия была бы сейчас весьма кстати, – улыбнулась Олеся, – пойдем к реке?
– Давай, – согласился Саша.
Они прошли через сосновую посадку и спустились в низину, в залив. Поверхность воды была устлана желтоватыми листьями ивы, которые повсюду клонили к воде раскидистые ветви. Кое-где еще квакали лягушки, не ушедшие в спячку, видно, неожиданно теплые деньки спутали все их планы.
Ребята свернули на узкую тропинку, ведущую к большой реке. Прелесть парка была еще и в том, что траву здесь ни косили, оставив уголок дикой природы на радость жителям. Олеся и Саша пробирались сквозь заросли высокой сухой травы и желто-ржавой, но по прежнему стройной крапивы, которая порой была выше их роста.
На большой реке активно шла добыча песка. Огромные баржи подплывали к противоположному берегу, и тяжелые, груженые, неспешно отправлялись в обратный путь. Еще курсировали прогулочные теплоходы, совершая заключительные рейсы, и ребята, по традиции помахали рукой пассажирам, стоящим на палубе.
Все было привычно, тепло и радужно, как в далеком детстве.
Олеся смотрела на волны, то и дело набегающие на крутой берег от проносящихся мимо шумных катеров, и думала о Павле Ивановиче. «Как бы я хотела провести этот вечер с ним. Здесь все так волшебно и романтично. Мы бы шли с ним, держась за руки и… Стоп. Нельзя так думать. Я запрещаю себе об этом думать, – Олеся посмотрела на Сашу, – все-таки хорошо, что он у меня есть».
– Чего ты так глубоко задумалась, Олесь?
– Наслаждаюсь красотой, – девушка ушла от ответа.
– Давай в следующий раз в Троице-Лыково сходим? А зимой можно даже в Серебчик по понтонному мосту пройти, – предложил Саша.
– А разве его еще ставят, в смысле мост? – поинтересовалась Олеся.
– В прошлом году был. Посмотрим.
– Я в детстве очень любила по нему ходить: было и страшно, и забавно одновременно.
– Это точно! Качается он неслабо! – вспомнил Саша.
Ребята еще немного постояли у реки и двинулись в обратный путь. Саша проводил Олесю до подъезда и не знал как попрощаться. Ему жутко хотелось ее поцеловать. Он умел целоваться, его пугал не процесс, а реакция возлюбленной. «Целовалась она уже с кем-нибудь? Будет ли ей приятно, если я ее поцелую? А если испугается и больше не захочет со мной гулять?» – в голове Саши вертелось множество вариантов.
Олеся, видя его смущение, начала первой.
– Хорошо погуляли. Спасибо за компанию!
– Да… Не забудь про театр, ладно?
– Конечно, не забуду.
Возникла неловкая пауза. Саша сделал шаг навстречу, тем самым сокращая интимную дистанцию, и посмотрел Олесе в глаза. Она стояла, не двигаясь. Он еще немного приблизился к ней и… поцеловал в щечку.
– Тог… тогда до завтра! – тише, чем хотел, сказал Саша, и голос его немного сорвался.
– Пока! – ответила Олеся, открывая дверь подъезда.