— Ступай, девочка, — напутствовала Дарья Тимофеевна. — Будь поосторожнее.
Лиза вышла на парковую аллею и не спеша направилась к дому. В левой руке молочный бидон. Только у ненормального она могла вызвать нехорошие подозрения. От ворот до дома — метров пятьдесят усыпанной гравием дорожки, с цветочными клумбами по бокам, с близко подступившим яблоневым садом. Неплохо жили архитекторы в дорыночные времена.
Собаки настигли ее неподалеку от парадного подъезда, неожиданно, как и обещал Чубукин, вымахнули из кустов жимолости и устремились к ней подобно трем темно-коричневым ракетам с самонаводящимися устройствами. Сходство усиливал сиплый синхронный рык — вроде ровного урчания механических сопел, сопровождавший их движение. Лиза еле успела передернуть рычажок давления «водомета» на полную мощность. Два пса, нарвавшись на пыльно-лиловую струю, перевернулись в воздухе, как заправские акробаты, и, не завершив «двойной тулуп», шмякнулись оземь, забавно растопыря лапы. Еще несколько мгновений по инерции ползли к ней, царапая землю когтями, но рык стал тише, в нем появились доверительные нотки, — и наконец собачки погрузились в беспробудный, ностальгический сон, хотя все еще обиженно таращили на Лизу оловянные глазищи. Однако третий пес, он бежал чуть в стороне и преодолел зону распыления, зацепив наркотика всего лишь одной ноздрей, в могучем прыжке взвился в воздух, метя в Лизино горло. Девушка уклонилась, убийца пролетел мимо, но все же — удивительная реакция! — на лету зубами вырвал из ее руки «водомет». Однако совершил ошибку, которая дорого ему обошлась. Вместо того, чтобы сразу развернуться и напасть, пес попытался разгрызть опасную штуку, повалившую на землю двух его собратьев. Лиза подскочила к нему и со всей силы огрела по квадратной башке бидоном, в котором было отнюдь не молоко. Пес зашатался, сел на задние лапы и выплюнул из зубов «водомет». Его укоризненный взгляд как бы говорил: «Мы так не договаривались, девушка!»
Воспользовавшись временной недееспособностью пса, Лиза выхватила у него из-под носа «водомет» и побежала к крыльцу. Но укрыться в доме не удалось: наверху, на мраморных ступенях ее поджидал хмурый детина с автоматом в руках, нацеленным ей в грудь.
— Положи пушку и поставь бидон, — приказал он. — Медленно, очень медленно.
Лиза беспрекословно выполнила распоряжение. Она знала, когда можно рыпаться, а когда нет.
— Два шага вперед, — Она опять послушалась. На губах парня вспыхнула ироническая усмешка.
— Кто такая? Зачем собак калечишь? Это же друзья человека.
— Позови кого-нибудь из начальства, чем дурака валять.
— Обойдемся без начальства. Очень шустрая, да? Сейчас посмотрим, какая ты на самом деле. С пушками вы все смелые.
Лиза оглянулась. Псина, оправившись от удара по башке, приближалась к ней вразвалку, видно, понимая, что спешить теперь некуда. Растерянность на морде сменилась выражением, которое иначе не назовешь, как циничная ухмылка. Лиза его понимала: бидоном по кумполу — что может быть унизительнее для прирожденного рингового бойца.
— Останови собаку, — попросила Лиза. — Или у тебя будут неприятности.
— У меня, может, будут, а у тебя уже есть, — благодушно возразил парень. — Фас, Джеки!
Напрасно он не поверил Лизе, в недобрый час решил позабавиться. Смерть прилетела к нему с водонапорной башни с приветом от Васи Коняхина, который в подобных случаях долго не раздумывал. Пуля вошла точно в сердце, и команду собаке озорник отдал уже мертвый, хотя догадаться об этом не успел.
Пес на мгновение замешкался, удивленный поведением одного из хозяев, рухнувшего на крыльце, как подрубленное дерево, но все же прыгнул. Вторая Васина пуля вонзилась ему в бок, но не убила, лишь слегка изменила траекторию полета. Джеки мягко упал на лапы, встряхнулся, хотел ухватить зубами железную муху в боку, но передумал. Сперва работа, потом все остальное. Покачиваясь, с хриплым, тяжелым дыханием пошел в последнюю атаку, но до Лизы не добрался. Третья пуля, посланная Коняхиным с добавлением матерных слов, впилась ему пониже уха и успокоила навеки.
На крыльце под навесом Лиза подождала Дарью Тимофеевну, переваливающуюся по аллее старушечьей походкой, припадая на обе ноги, с заполошным лицом, как будто все, чему она оказалась свидетелем, чрезвычайно ее поразило. Маленький спектакль одного актера с безупречной мимикой, рассчитанный на тех, кто, возможно, следит за ними из дома. Лизу огорчила сокрушительная пальба Васи Коняхина, но она понимала, что у него не было выбора. Она подумала, что ни у кого из них нет выбора, кто-то сделал его за них давным-давно, а удачно или нет, тоже не им судить. Будущее покажет, и оно не за горами.