Самуилов болезненно ощущал, что в истории с созданием «Варана» много нелепого романтизма, поспешности, мальчишества, неуклюжего задора, против чего восставал весь его профессионализм да и просто наращенная десятилетиями интеллектуальная осторожность, но иного выхода не видел. Разверзшаяся на территории России криминальная бездна требовала адекватного неординарного реагирования, высочайшие ставки соответствовали безумным игровым рискам. За годы службы, пока поднимался к своему нынешнему положению, он, разумеется, привык балансировать на грани фола, нарушать все мыслимые и немыслимые правовые барьеры, но впервые по доброй воле перешел грань, где над ним уже не осталось никаких законов, кроме хрупкого морального чувства. В нравственном смысле группа «Варан» явилась его могильщиком в той самой мере, в какой он был ее создателем.
Получив приказ, Санин поехал в город С. Сперва один провел трехдневную рекогносцировку, затем вернулся за бойцами, но забрал не всех, а только четверых. С генералом после свидания на конспиративной квартире больше не встречался (тоже условие контракта), только доложил по кодовой связи: в субботу, 21-го. Полная дезинфекция.
…В этот день Савва-Любимчик забронировал фешенебельный ночной клуб «Манхеттен-прим», чтобы отпраздновать важное событие: возвращение из Штатов депутата Кеши-Стрелка, который привез хорошие новости. На встречах с тамошними побратимами (на Брайтон-Бич и в Майами) он заключил целый ряд взаимовыгодных сделок по обмену отечественного сырого опиума на высококачественный, экологически чистый героин (транзит через Прибалтику и Канаду). С живым товаром дело обстояло хуже, девушек приходилось транспортировать в Америку через Ближний Восток, Турцию, и по дороге они теряли товарный вид. Но и в этом направлении разрабатывались перспективные варианты.
Кеша-Стрелок вернулся из делового турне загорелый и важный, чествование в «Манхетгене» принимал как заслуженную дань своим коммерческим талантам. Он был неглупым человеком, но сверх меры занудным, оттягиваться с ним никто не любил. Занудным он был оттого, что не переставал удивляться счастливому развороту судьбы и, заложив за воротник, с каждым встречным-поперечным спешил поделиться своим изумлением. Кто плохо слушал, не выказывая ответной радости, тот автоматически становился Кешиным врагом, а это было уже опасно. Кеша получил свою кликуху не за то, что метко стрелял, а потому, что по старой блатной привычке всегда носил в рукаве безопасное лезвие, и при необходимости оно мгновенно прыгало ему между пальцев, и Кеша не задумываясь пускал его в ход, выстреливая по глазам обидчику. Но действительно, ему было чем гордиться. Кем он был и кем стал! До рыночного рая обыкновенный хулиган, ворюга, мелкий фарцовщик, чуть позже — сутенер, сделавший пару недолгих ходок на севера, зато нынче, освобожденный от опеки закона — он кто? А вот извольте, — народный избранник, акционер, богач и, главное, правая рука Саввы-Любимчика, авторитета и гения, сумевшего поставить на колени целый город. Эх, мать честна, не дожили старики, то-то порадовались бы за сыночка!
На праздник Кеша-Стрелок для понта привел с собой негритянку, которую якобы привез из самого Майями. Пышнотелая, шоколадная красотка произвела фурор, по-русски не понимала ни бельмеса, но утробными смешками, зазывными телодвижениями и белозубыми улыбками давала понять всей пирующей братве, что никого из них при случае не обнесет. Однако первый на нее положил глаз Савва-Любимчик, на такой результат Стрелок, кстати, и рассчитывал. Он хотел порадовать друга иноземным подарком и проделал это деликатно и тонко. Увидя депутата под руку с черной заморской кралей, Любимчик сразу встал в стойку, напружинился и сунул в пасть золоченую гаванскую сигару.
— Неужто, Кеша, она впрямь из Штатов? — полюбопытствовал учтиво.