В тот вечер Игнат купил большую бутылку «холодненькой» (так он называл кристалловскую водку, он все еще не позволял себе пить всякое дерьмо) и отпраздновал премьеру не на модной презентации в «Планете Голливуд», а в забегаловке напротив своего дома в обществе каких-то забулдыг.
О том, что Игнат «ушел» со службы, Лютый даже не догадывался. Он узнал об этом за неделю до свадьбы своего младшего братишки от самого Игната — да так, мол, работаю сейчас в частном охранном агентстве…
— Ну-ну, — произнес Лютый, — ладно, на свадьбе поговорим. Я вышлю за тобой машину… Черт, Ворон, все мои предложения остаются в силе, не забывай. — Лютый сложил трубку своего мобильного телефона. — Вот сукин сын, — пробормотал он, — в частном охранном агентстве… Я ему устрою агентство!
Уже много раз Лютый пытался переманить Игната, прекрасно понимая, что на своей службе тот не получает никаких особых материальных благ. Он сулил Ворону большие деньги, просил возглавить службу безопасности всей своей корпорации, пытался объяснить, что ему действительно необходим по-настоящему свой человек, на которого можно положиться. Игнат отказывался. То ли из-за фанатичной влюбленности в свою работу, то ли из гордости, то ли по каким-то вовсе не ведомым Лютому мотивам. И вот теперь какое-то гребаное охранное агентство…
— Я ему устрою, — снова проговорил Лютый, — совсем сошел с ума!
Лютый посмотрел на свой мобильный телефон, и вдруг какое-то странное, тревожное предчувствие кольнуло его. Интуиция, которая редко подводила… Он провел рукой по лбу, потом взялся за переносицу. «Наверное, я просто устал, — подумал он, и вслед за этим неизвестно откуда вторглась внезапная мысль: — Как было бы хорошо, если б все свадебные мероприятия взял на себя Игнат. Охраны будет немало, и со стороны невесты тоже, но все-таки…»
Лютый попытался отогнать от себя дурные мысли: «Ну что за бред?.. Что, звонить Игнату за неделю до свадьбы, мол, братан, нужна твоя помощь? А с какого хрена? Потому что мне в башку всякая дурь прет?» Лютый подумал: он столько раз уже звал Игната, что недельку можно и подождать. Игнат у нас гордый, ну что ж, Лютый тоже гордый. Подождет недельку.
Но это темное, тревожное ощущение не отпускало. Беспокойство? Нервы? Черт, может, надо что-то сделать, пока еще не поздно? Но вот что?
Позвонить?
Что значит — «пока еще не поздно»?
Лютый снова посмотрел на мобильный телефон. Может быть, он действительно за последнее время прилично устал. Потому что отверстия микрофонной трубки, обычной, знакомой и вовсе не угрожающей телефонной трубки — отверстия, в которые надо говорить, — показались ему огромными черными пустотами. Зловещими провалами.
Что значит «пока еще не поздно»?
Автомобиль с эмблемой «линкольна» над радиатором подкатил к дому Ворона за десять минут до двенадцати, и сейчас рыжий водитель и его молодой напарник с удовольствием пили холодную колу — дни стояли жаркие.
— Говоришь, он его друг детства?
— Ну да, вроде того. — Водитель посмотрел на свои часы «Омега», подарок Лютого. Как-то водитель похвалил их, и Лютый просто снял хронограф со своей руки — бери. Часы стоили не меньше пяти тысяч баксов. Водитель отказывался, но Лютый настоял, а потом пошутил — только не вздумай хвалить мою жену, не отдам. Водитель его хорошо понял — ему сделали подарок, но и преподали урок.
— По-моему, школьный еще. Двенадцать, надо звонить. Договорились — с двенадцати до половины первого.
— Надо же, собственную машину выслал, да и тебя за руль… Какой, говоришь, у него телефон?
— Я ничего не говорю. Вон там записан.
— Да… Так, Воронов Игнат, чего-то начирикано…
— Это Лютый писал.
— Я и говорю. У них чего — общие дела?
— Не знаю. Знаю только, что друг детства.
— А чего человек в такой мунькиной жопе живет?
— Чужая душа — потемки.
— Верно.
— Ты не слишком много вопросов задаешь?
— Я?..
— Как то, как се… Ты, часом, не мент? — Водитель беззлобно усмехнулся.
— Ты чего, сегодня не с той ноги встал? Просто Лютый… очень необычный человек.
— Верно. Золотой человек. А у тебя есть слово-паразит.
— Какое?
— Слово «чего». И знаешь… это не самое лучшее слово для паразита. Когда-нибудь можешь нарваться на серьезные неприятности. Поверь мне, я не со зла говорю.