— Ну что, пойдешь водилой? — спросила шефиня, удостоив Игната беглым взглядом.
Игнат долгое время сидел без работы, поэтому кивнул:
— Хоть тушкой, хоть чучелом…
Теперь шефиня посмотрела на него с интересом, улыбнулась:
— Ну что ж, Воронов, значит, договорились.
В казино «Шале-Рояль» было несколько залов, в том числе небольшой, уютный, для особых гостей. Там разговаривали вполголоса, там лилась тихая музыка, там делались крупные ставки. Этот VIP-зал и должен был охранять Игнат. В дальней глухой стене, рядом с изящной стойкой совсем небольшого бара, прямо в зеркале, находилась дверь в офис управляющего. Охранников зала за эту дверь не пропускали, но, по слухам, там, в сейфе, находилась чуть ли не основная касса на случай неожиданного крупного выигрыша.
Игнат работал в агентстве уже почти месяц и до этого вечера проявил себя как тихий, скромный, исполнительный малый. «Страшные истории» из боевой жизни сотрудников агентства слушал с легкой улыбкой, но вроде так выходило, что самому ему про «героизьм» рассказать нечего. Особой дружбы он ни с кем не водил, поддерживая со всеми ровные отношения; может, чуть больше остальных его интересовал забавный паренек из компьютерного отдела по фамилии Соболев (шефиня, конечно, знала свое дело и одной из первых поняла, что именуемый сейчас общим штампом «компьютерный шпионаж» — будущая золотая жила, поэтому в компьютерный отдел вкладывались деньги). И может, чуть меньше остальных ему нравился здоровенный, пришедший из ОМОНа детина, претендующий на лидерство, и не только из-за своих физических данных, но и за счет лихо подвешенного языка. В агентстве его прозвали Афоней, и народ в общем-то его уважал, а Игнат крестить с ним детей не собирался.
Работа была нелегкой, часто без выходных, но и платила шефиня по справедливости, и поэтому в отличие от сотрудников многих других охранных агентств народ здесь не промышлял постоянно подворачивающейся халтурой типа молниеносных рейдов по перевозке крупного нала из Москвы в Петербург. И условия в агентстве были приличными, имелись тир, спортивный и тренажерный залы, банька. И в спаррингах, и в тире Игнат также особенно не выделялся, показывая результаты чуть выше средних, и никто, кроме него, не знал, что на самом деле он ни разу не промазал, укладывая пули не в «яблочко», а туда, куда хотел, а в спаррингах не пропускал ни одного случайного удара. Он даже как-то поразил здоровяка Афоню — тот вел себя на татами весьма агрессивно и, приложив Игната, на его взгляд, красивым и сокрушительным ударом, был крайне удивлен тем обстоятельством, что соперник лишь слегка потряс головой и предложил продолжить поединок. Иногда Игнат себя спрашивал: какого хрена он так замаскировался, есть ли в этом дерьме хоть какой-то смысл? Может, привычка? Действовать согласно привычке легче? Так же как и исполнять долг?! Легче, чем задавать себе лишние вопросы и оставаться один на один с болью, которая, оказывается, все еще не прошла, которая возвращается по ночам, в снах, где все в жизни Игната еще было хорошо. Была жива женщина, которую он любил, и он был по-прежнему сотрудником сверхсекретного спецподразделения, и еще ничего непоправимого не произошло. Женщина, которую он любил, и работа, в которую он верил когда-то… А потом, в один момент, все кончилось. Поэтому какого хрена спрашивать себя, зачем он так замаскировался?
И до того вечера в казино «Шале-Рояль» все так и оставалось. Тихий, ничем не выделяющийся водила из охранного агентства, каких в огромной, бурлящей, сумасшедшей и равнодушной к людям Москве развелось множество. Так все и оставалось. Но только до того вечера.