— Ну и? — обиженно протянула я. — Что тебя не устраивает? Чудное местечко, цветочки красивые и пахнут приятно. Живность опять же… умильная.
— Вообще-то, — скрипнув клыками, ехидно прошипела Шаксус Джер: — мы находимся в центре пустыни Пожирающих.
— Что пожирающих? — совершенно растерявшись, выдавила я.
— Всё! — припечатала Алька. — Магию, души, плоть, веру, свет…
— Эм… ты уверена? — стискивая ладонь Хартада, я сглотнула. — Вон, пушистиков никто не съел, как видишь. Да и где ты тут пустыню нашла?
— Уже нигде, — покосившись на скривившуюся Альку, басовито хохотнул Грей. — А «пушистики» ещё совсем недавно были бестелесными сгустками голода и ужаса. Вот на «голоде» как раз и споткнулись — глотнули твоей магии, разлитой вокруг, и всё.
— В смысле? — ахнула я, чувствуя себя ребёнком, которому рассказывают страшную сказку.
— Превратились, — дёрнул хвостом телохранитель Хартада. — Как и пустыня. Теперь она радует глаз растительностью, источниками и бездной силы. Таш… а ты всегда такая?
— Эм… — я покраснела. Что же теперь дроу про меня думают? Бли-и-и-ин… Козу твою за ногу! — Какая «такая»?
— Дурная! — взвыла Алька, подлетая и отвешивая шлепок кончиком хвоста. — Нам ещё сутки до храма пилить, а ты совсем себя не бережёшь! Магией шарашишь, словно взбесившийся брандспойт водищей!
— Сутки?! — аж подпрыгнула я. — Всего одни сутки?
— Портал выкинул нас в Шартаз, — погладив по волосам, пояснил тарухан. — Пешком мы бы от Харрута несколько недель к ароллам добирались. Храм Заката находится в пограничных землях Тригори. Если не сбавлять темпа, за сутки можно добраться, но скорее всё-таки дня за два — за три. Сегодня мы очень много прошли, но это лишь благодаря твоей магии, любимая.
Прикосновения и тон Хартада меня ободрили и придали сил, чтобы воспротивиться напористому Алькиному осуждению.
— Слышь, подруга, — подбоченившись, я шагнула к алой монстрятине с ершистым характером. — Ты чего в бутылку лезешь? Кому плохо, если одной жуткой пустыней станет меньше? Лавры желудочного заболевания покоев не дают? Хочешь стать самой язвительной язвой в этом мире? Не выйдет! На каждую хитрую жо… Хм… На каждого мудреца найдётся свой дурак!
— Кому плохо?! — припав к земле, аж зашипела моя телохранительница. — Совсем нюх потеряла? Сколько раз ты уже теряла сознание, память и способности из-за перенапряжения магических потоков? Да, временно. Но именно сейчас для нас такое — смерти подобно! Таш, неужели ты не понимаешь…
— Это ты не понимаешь, — я против воли улыбнулась. — Я уже никогда не смогу забыть вас. А если и так, вы же рядом! Напомните. А что касается перенапряжения, я ведь не нарочно. Не могу же я просто взять и перестать чувствовать себя счастливой! Как ты себе это представляешь? Щёлкнуть пальцами и сказать «крибле крабле бумс»?
— Хотя бы отойди от Хартада, — буркнула Шаксус Джер, угрюмо скривившись. — Ты же сейчас, как маяк во тьме для всех голодных до магии тварей. Считаешь, если с этими, — Алька кивнула на «пушистиков», — повезло, то и с прочими будет именно так? Ха! К тому же, ты бы задумалась, какой вред причиняешь местной фауне. Это же реликтовые монстры! Некоторые тысячелетиями выживали, даже в условиях скудного магического фона, а теперь как им быть? Чем и как будут питаться превращённые в мохнатых колобков машины для убийства? Забивать жертвам рот шерстью? Зализывать насмерть? Угу… У них и языка-то нет, небось…
— Так не бывает! — рассмеялась над диким предположением. — Наверняка есть, просто рта не видно из-под меха! Вот, смотри!
Я развернулась и подошла к ближайшему стволу, где, лупая круглыми совиными глазищами, восседал на изгибе лианы очередной пушистик.
— Эм… Цып-цып? Кис- кис? — зверёк не реагировал, только таращился бессмысленным, как будто пустым взглядом. — Они вообще разумные?
— Насколько мне известно, прежде их интересы ограничивались бесконечным голодом и жаждой пожирать всё, что попадало в пустыню. — подходя, ответил Тарнаш, — О наличии у них разума никогда не слышал.
— Уже хуже, — вздохнула я, почесав репку. — Табурет хоть козлом наряжай, хоть ёлочкой — умнее не станет.
Зверьков стало жалко. И вправду, как им теперь быть? Потерявшим истинное обличье, беззащитным, да ещё и безмозглым?
— Бедненький, — я осторожно сняла с лианы ближайшего колобка в пуху.
Шелковистая шёрстка мягко приняла мои ладони, но круглые глаза оставались пустыми и бездумными. Как жаль! Ели бы я знала, как помочь… Способна ли магия наделить разумом тех, у кого его нет и не было никогда?
Осторожно ощупывая зверька, я подошла ближе к костру. Обидно, но Алька оказалась права — ни намёка на рот, ушки или хоть какую-нибудь неровность под шерстью не наблюдалось.
— Таша, ты бы поосторожнее с этим, — встревоженно заметил Грей.
— Да, любимая, — Хартад положил руку мне на плечо. — Отпусти это существо. Оно может быть опасно.
— Чем? — прикусив губу, отмахнулась я. — У него ни зубов, ни когтей. Ох, что я натворила!
Виновато покачав головой, я прижала пушистика к груди, осознавая, насколько хрупка жизнь. Вот припёрло же одной до печёнок влюблённой Хранительнице пройти через пустыню, где испокон века жили монстры, и всё — пришёл к ним большой и страшный зверь «писец». Они ведь даже напасть не успели, а теперь будут медленно умирать от голода. В мучениях…
— Не переживай, сестрёнка, — Варук подбросил в огонь несколько продолговатых кирпичиков.
В попытке отвлечься от самобичевания, задумалась над природой «кирпичиков». Интересно, что это такое? Надеюсь, не спрессованный навоз. Слышала, кое-где его используют, как топливо, и…
— Тут либо мы их, либо они нас, — продолжил утешать орк. — Да и кому они нужны, эти вечно голодные злобные твари вместе с их пустыней?
— Наверное, этому миру, — прошептала, поглаживая кончиками пальцев живой шарик. — Знаешь, сколько разных тварей на Земле уничтожили люди, полагая вредными или опасными?
— Ну и что? Это нормально.
— Не скажи, — грустно улыбнулась я Габриэлю, присевшему рядом на корточки. — Есть на Земле большая сильная страна. Однажды там сочли, что воробьи, которые портили посевы, вредны и опасны. Объявили этим маленьким птичкам настоящую войну и почти всех повывели в погоне за богатым урожаем, а в итоге знаете, что из этого получилось?
— Нет, — качнул дроу головой и протянул ладонь к монстрику, равнодушно и неподвижно лежащему у меня на руках. — Наверное, богатый урожай.
— Голод, разруха и вообще никакого урожая. Птички исчезли, но без них расплодились насекомые, которые пожрали весь урожай. Весь, понимаешь? А уничтожить тучи саранчи не так просто, как хотелось бы. И это не единственный пример. Порой то, что нас пугает, раздражает или просто не интересует, оказывается тем самым винтиком, без которого механизм существования целого мира даёт сбой и летит в тартарары. Мы ничего не знаем о равновесии и устройстве экосистемы Шайдара. Если звёзды зажигают, значит это кому-то нужно. Наверняка и пожирающие для чего-то нужны, просто нам не понятно, для чего именно.
— В любом случае, пустыня не вся превратилась в зелёный оазис, — заметил Грей. — Всего-то полоса в десяток километров шириной. Да и откуда нам знать, что верно, а что нет? На то и существуют Хранители, чтобы восстанавливать равновесие.
— Но я тоже Хранительница! А как правильно поступать — не знаю.
— Ты ещё очень молода, — заметил Грей тихим, но уверенным голосом. — И как человек, и как Хранительница. Всему своё время, Таша. Просто слушай своё сердце, и всё будет хорошо. А если ошибёшься, тебя поддержит Унар. Это ведь его земли.
— Ашмар тоже в стороне не останется, — не смогла оставить последнее слово за конкурентом Алька. Чувствую, она к нему неровно дышит, раз не упускает возможности подколоть или вставить шпильку. — Действуй-злодействуй, малышка!