Обернувшись, я с интересом осмотрелась. Сейчас и непроглядная тьма, и ослепительный свет исчезли. Вместе с пылью, кстати! Пол был девственно чист. Притом он оказался сделанным из тёмно-зелёного стекла, в глубине которого медленно перемещались крохотные искорки. Потолка я не увидела, как ни старалась, а вот стены были чёрными, без рисунков или лепнины. Идеально гладкие, антрацитово-чёрные, они, как зеркало, отражали всю нашу компанию и…
В центре огромного помещения на высоте полуметра над полом разбрасывал багряные блики огненный шар, а рядом с ним стоял подтянутый седой мужчина лет пятидесяти в сером свитере и штанах, подозрительно напоминающих обыкновенные джинсы. Светло-голубые глаза, ничем не примечательные черты лица, худощавая фигура.
Я уж подумала, что поспешила с предположениями, поскольку этого человека точно никогда не видела, когда незнакомец доброжелательно улыбнулся, подмигнул мне и выдал уверенное:
— Да. Здравствуй, девочка.
Я вытаращилась на него, как баран на новые ворота.
— Эм… Ты хорошо выглядишь, — выдавила из себя растерянно.
— Спасибо, — улыбнулся Хранитель. — Я смотрю, ты довольна своим выбором, — он многозначительно хмыкнул, — и воплощением мечты.
Мучительно покраснев, я покосилась на ребят. Угу, о принцах я тоже просила. Сдуру, но всё-таки. И вроде ничего страшного, но очень не хотелось, чтобы ребята узнали о том, как и почему пророчество стало таким, какое есть. По крайней мере, не здесь и не сейчас. Если уж рассказывать о таком, то самой.
— Да, — кивнув, я просительно посмотрела на Хранителя. — Шайдар и его обитатели оправдали даже самые смелые мечты и покорили моё сердце.
— И душу, — добавил мужчина мягко. — Это заметно. Я никогда так не радовался, как наблюдая за тобой.
— Ты не говорил, что будешь следить, — протянула я, вспоминая все те моменты, которые хотелось бы сохранить лишь для себя самой. Некоторые воспоминания я готова делить с лишь Хартадом.
— Любимая, — собственническим жестом обнимая за талию, вмешался тарухан. — Вы знакомы?
— Это тот самый Хранитель, который отправил меня сюда, — Обернувшись, я посмотрела любимому в глаза. — Я тебе рассказывала.
— Но ты говорила, он остался на ЭлТаш, — нахмурился мой зеленоглазый. — С чего бы ему встречать нас в Храме Заката? — Сказав, он повернулся и спросил уже не у меня: — Что вы здесь делаете и с какой целью переместились на Шайдар? Если цель визита — забрать Ташу, имейте в виду: я этого не допущу.
— Мы не допустим! — хором уверенно подтвердили сказанное остальные искатели.
Склонив голову к плечу, Хранитель снова улыбнулся.
— Не только Шайдар и его обитатели покорили твоё сердце, девочка. Тебя можно поздравить. Ты тоже завоевала любовь мира и его жителей. И, по моему скромному мнению, это заслуженно.
— Эм… Спасибо, — выходя из-за спины Варука, куда меня запихнул Хартад, смущённо пробормотала я. — Но, и вправду, какими судьбами ты здесь оказался? Вроде ты говорил, что тебе нельзя покидать Эл Таш?
— Я и не покидал, — приблизившись, отозвался мужчина и протянул руку, а та прошла сквозь мои пальцы, словно её и не было! — Всего лишь создал проекцию, чтобы озвучить своё восхищение твоими успехами и пожелать удачи.
— Но ведь я ещё ничего не сделала, — окончательно смутилась я.
— Разве? — голубые глаза смотрели ласково и чуть-чуть насмешливо. — Я так не думаю. Впрочем, не я один. Ты уже сделала для этого мира больше, чем смог бы любой другой, а через несколько минут ещё и станешь одной из его Хранительниц.
— В смысле?
— Видишь алтарь? — он махнул рукой на огненный шар в центре. — Ты бы и сама разобралась, так что я могу подсказать, не нарушая никаких правил. Когда коснёшься его, переместишься в грот. Кстати, не беспокойся — его никогда не найдут ни гномы, ни кто бы то ни было ещё. Тебе же достаточно прикоснуться к истинному телу, чтобы получить контроль над силой, заключённой в нём.
Я облизнула внезапно пересохшие губы, а Хранитель продолжил с мягкой улыбкой:
— Знаешь, девочка, тебе повезло не только с принцами. Духи на Шайдаре весьма и весьма проницательны. Я склонен согласиться во многом с Унаром, и от души советую остаться пока в этом теле. Ты девочка неспокойная, да и перемены всегда несут угрозу. Шайдар ещё долго будет сосредоточием перемен, а значит и опасностей.
— Как будто я знаю, как оставить это тело или вернуться в истинное! — фыркнула я, слишком удивлённая и, если откровенно, смущённая доверительным тоном собеседника и выражением его глаз, подозрительно напоминающим любование. Было бы чем любоваться!
— Ничего, скоро узнаешь. Интересно другое — ты уже поняла, Хранительницей чего станешь?
— Ну, ничего себе вопросики! — поразилась я. — Что значит «стану»? Я уже вроде как хранительница Нашкара.
Глупости, — отмахнулся мужчина. — Кому, как не тебе знать, что Нашкар — лишь проводник твоей силы, просто инструмент, вещь и не более того.
— И что с того?
— Таш, сама подумай. Разве может человек быть хранителем собственной ноги или руки? Нет, я о твоей истинной сути. Даже учитывая беспрецедентную скорость слияния магии с этим миром, тебе ведь ещё долгие века предстоит возрождать Шайдар, и ещё многие века твои возможности будут больше силы всех остальных Хранителей и Духов этого мира, вместе взятых. Хочешь или нет, ты по определению — его Хранительница.
— Так и я о том же! Несущий Надежду…
— Нет, девочка. Ты споришь, но в глубине души понимаешь, насколько я прав. Ты боишься брать на себя ответственность и признавать свою значимость, но это бессмысленно. Скромность скромностью, но не до такой же степени! Зачем ты себя обманываешь?
— Но я не отказываюсь возрождать Шайдар, — обиженно насупилась я. — И помогать не отказываюсь!
— Так почему упрямишься?
Я тяжело вздохнула и отвела глаза. По чести сказать, прекрасно понимала, о чём речь, и даже согласилась бы с приведёнными доводами, но… слишком хорошо помнила Унара, а некоторые из его фраз откровенно пугали.
— Чего ты боишься? — словно почувствовав моё состояние, спросил мужчина.
— Унар говорил… Хранители не живут на земле, в смысле, на Шайдаре. Они выходят в мир лишь на время, но я… но мне…
Руки любимого чуть крепче стиснули талию, а ребята едва заметно вздрогнули, когда мой собеседник неожиданно весело рассмеялся:
— Таша, ты меня умиляешь! Дух Смерти, как и я, или Ашмар — именно духи, а ты — человек. Живой человек, маленькая! Твоё место на земле, а не над ней. Наверное, это — твой козырь, посильнее самой магии. Нам, чтобы долго пребывать среди смертных, в их энергетическом пространстве, нужно тратить много сил, да и понять смертных нам сложнее, чем тебе.
— Сложнее? — Я насмешливо фыркнула, намеренно игнорируя первую часть реплики. — Унар вот мне пару вещей сказал так, будто насквозь видит.
— Не путай опыт и мудрость с пониманием, данным от природы, деточка. К тому же, и это моё личное наблюдение, дух Смерти Шайдара весьма необычен. То ли в силу обстоятельств, то ли сам по себе — он тяготеет к смертным.
— И что тут плохого? Я думала, так и должно быть. Ашмар тоже мне слова плохого не сказал, да и…
— Ты действительно не понимаешь, — покачал головой Хранитель. — При чём тут плохие слова или хорошие? Человеческую природу оба понимают прекрасно, всё же она часть их подвластного мира. Но Ашмару этого достаточно, а Унар всё больше «очеловечивается». Вечным не свойственна скука или тоска. Это противоестественно, когда твоё время — не века, а вечности. Тут и с ума сойти можно, а безумный Хранитель — это страшно. Впрочем, не о том я тебя спрашивал.
— А о чём? — задумавшись о смысле сказанного, я даже запамятовала, с чего начался разговор.
— Ох, Ташка, Ташка… Откровенно говоря, думал, твоё слияние с миром пройдёт чуть-чуть иначе, и когда оно минует, вздохну спокойно, но вижу — я ошибся. Ты не растворишься в свете Шайдара, маленькая. Слишком много в тебе любви, — Хранитель, выдав не совсем понятную тираду, улыбнулся. — Творец с тобой, иди уже к алтарю. Через четверть часа он исчезнет до следующего заката, да и твои спутники извелись совсем.