Господин Бравый кипел и спорил со Светилом, опять вынимая по очереди всевозможные бумажки из своей папки, но на Светило это не оказало ни малейшего воздействия – он стоял на своём.
«Здесь уникальный почвенный состав с меняющейся структурой пластов и плотностью. Пока наш институт не подготовит заключение – ничего здесь строиться не будет! А если вы испортите материал для исторических раскопок, вам никакие бумажки не помогут!» - последнее, что услышал от него господин Бравый, ну и конечно же Маша, которая с большим интересом наблюдала за развитием ситуации из-за бабушкиного забора.
Светило уехал. Но вместо него примчался уже знакомый Маше председатель общества кампанофилов Иван Иванович Иванов вместе с товарищем из прокуратуры, и вручил господину Бравому письмо из Министерства природных ресурсов о том, что многие растения из этого луга и окрестностей занесены в Красную книгу области, в Красную книгу России, и даже в Красную книгу Международного союза охраны природы. И если с ними что-нибудь вдруг случится, а с ними обязательно что-нибудь случится, если перекапывать землю, на которой они растут, то с тем, кто это сделал и организовал тоже обязательно что-нибудь случится, и, скорее всего, малоприятное. Потому, что его организации уже будет не отделаться просто миллионным штрафом и конфискацией техники; за уничтожение критических местообитаний для организмов, занесенных в Красную книгу, повлекшее гибель их популяций уничтожителя ждёт реальный тюремный срок.
«Хотите сесть в тюрьму на три года? Продолжайте копать. И да, то, что при подготовке экологической экспертизы проекта в качестве застраиваемого участка был случайно указан совершенной другой луг, Вам тоже с рук не сойдёт», - последнее, что услышал от представителя прокуратуры господин Бравый, ну и конечно же Маша, которая по-прежнему с большим интересом наблюдала за развитием ситуации из-за бабушкиного забора.
Иван Иванович с представителем прокуратуры уехали, больше уже никто не донимал господина Бравого. Тот стоял, окружённый свой челядью и наливался красным. Когда его лицо стало просто пунцовым, а из глаз чуть ли не полетели молнии, господин Бравый топнул ногой, зарычал, как дикий зверь, погрозил куда-то вдаль кулаком, сел в свою машину, хлопнул в сердцах дверцей и тоже уехал. Постепенно вся скопившаяся техника потянулась обратно. Через час территория опустела
- Ну теперь здесь точно ничего никогда делать не будут, - выдохнула бабушка, которая тоже из-за забора наблюдала за развитием ситуации. Пойдём, подкрепимся что ли, - предложила она Маше, - а то от нервных переживаний аппетит повысился.
«А мы то вчера голову ломали, - подумала Маша, - как с этим строительством бороться, чуть руки не опустили, а тут спасла ситуацию сама родная земля. И почвы защищаются, и исторические черепки защищаются, и даже редкие виды растений и животных. Надо на будущее поговорить с Иваном Ивановичем - может Крота к какому-нибудь исчезающему виду причислить? Тогда здесь точно уже нигде копать не станут».
Глава 67. В которой Маша, едва вступив в одно добровольное общество, вынужденно выходит из него по причине ликвидации, но тут же получает возможность вступить в другое.
Идея с Красной книгой и Кротом Маше очень понравилась, и она даже хлопнула себя по лбу от того, что совсем забыла про него, и про то, что он в одиночку сделал, и про то, что его нужно ОБЯЗАТЕЛЬНО поблагодарить. Пока бабушка подогревала еду, Маша незаметно вытащила из холодильника три сосиски и, под предлогом проведать парники да нарвать укропа к обеду, улизнула на задний двор.
В этот раз ей не пришлось долго стучать по сигнальной трубе.
- Здравствуйте Маша, - послышалось знакомое приветствие.
Крот расположился под лопухом, и вид у него был такой, словно он всю ночь разгружал вагоны, что, впрочем, было весьма близко к истине.
- Здравствуйте! – обрадовалась девочка. – А я вам вот сосисок принесла. Они, наверное, не такие вкусные, как ваши червяки, но по форме похожи, и лично мне нравятся. Это вам за ваш мужественный поступок.
- Какой поступок? - спросил Крот.
- Ночной, - загадочно сообщила Маша, - за спасение луга в общем.
Девочка сняла с сосисок целлофан и положила перед Кротом на лопушиный лист.
- А, за это… Спасибо, – поблагодарил Крот, и тут же принялся уплетать сосиски довольно пофыркивая. - Ну и попыхтеть пришлось, - сообщил он, умяв последнюю, - я на это дело половину листиков перевёл. И всё равно сил не осталось. Представляете, какие эти машины тяжеленные? Ещё раз точно бы не взялся, хорошо, что они все уехали.