— Может, они лесом прошли? — предположил Берган. — Дружки этого тела.
— Может, но не думаю. Посмотри, какие кругом заросли. Верхом никак.
— Если бы не дождь, не пришлось бы гадать, — Берган спешился и попытался разглядеть на земле чужие следы. Но кроме тех, что оставили путники сами — ничего не было.
Между тем, Бриг уже ступил в пределы мертвой поляны. Несмотря на уверенные слова, самый первый шаг дался ему с заметным трудом. Убийца шел осторожно, готовый в любой момент среагировать на опасность. За ним следили Маркус и Берган. Но ничего не происходило. И только, когда метатель достиг обелиска, очнулась Мили. Девушка сидела и щурилась на ярком солнце, приходя в себя. Потом прошептала:
— Это не просто столб.
Вивьен, а только он расслышал слова чародейки, решил, что будет правильным приостановить движение Брига:
— Стой! — окрик алхимика заставил убийцу вздрогнуть, замереть.
— Это сосредоточение, — уже громче проговорили Мили. Теперь ее слышал даже Бриг. — Не подходи к нему.
Теперь спешилась и чародейка. Она уверенно приблизилась к обелиску, обошла вокруг него. Ни постамента, ни основания — каменный палец как будто вырастал из земли. Ничуть не покосившись за долгие годы, он равнодушно устремлялся в небо. Если когда-то и были на его поверхности какие-то письмена, то дождь и ветер хорошо постарались, стерев даже малейшее упоминание о них.
— Он как глыба льда, — обескуражено сказал Бриг. Метатель сидел над, теперь уже точно, мертвым телом. — Словно ледяная статуя. Только не тает на солнце, — все еще не веря собственным глазам, он постучал одним из ножей по одеревеневшему телу. Послышался гулкий звук, словно металл касался камня. — Статуя и есть. Я уже схожу с ума, — Бриг растеряно посмотрел на Мили, ища у нее ответа, но девушка молчала. — Какой идиот притащил с собой в лес статую? Тем более урода-оборванца.
Лежащий мужчина действительно не отличался ни привлекательностью, ни добротностью одежды. Не самый удачливый, порядком потрепанный разбойник с большой дороги — странный объект для того, чтобы быть запечатленным в камне.
— Это своего рода приграничный столб, — произнесла Мили, стоя перед обелиском. Девушка словно и не слышала всего того, что говорил Бриг. — Надо думать, что когда-то позволял узнавать интересующую информацию о двух городах или провинциях, которые связывал тракт.
— Никогда о таком не слышал, — буркнул Бриг.
— Попробуем? — Мили загадочно улыбнулась.
— Как по мне, так лучше бы поехали дальше, — раздался из-за спины голос Бергана. — Ну их, все эти магические штуки.
Но Мили уже загорелась. Она встала вплотную к обелиску, положила левую ладонь на шершавую каменную поверхность. Положила и тут же отдернула — холод, пронизывающий холод почти отбросил девушку в сторону. Рука тот час же онемела. Перед глазами, будто взорвался сноп искр. Чародейка вскрикнула и отпрянула, еле устояв на ногах.
Бриг сорвался с места, бросился на помощь. Но Мили, ошарашено мотая головой, уже приходила в себя. К ней бежал Маркус. Берган и Вивьен остались на местах, напряженно оглядываясь по сторонам. Алхимик ловко выудил из седельных сумок пару закупоренных бутылочек, в каждой из которых плескалась красно-коричневая жидкость.
— Что с тобой, что случилось? — почти кричал Маркус, оттаскивая чародейку от обелиска.
— Все хорошо, — баюкая обмороженную руку, ответила Мили, — сама виновата, не рассчитала силы. У меня до сих пор перед глазами разноцветные солнечные зайчики бегают. Словно от десятка витражей.
— Какие зайчики? — не понял Маркус. — Что с рукой? Чем помочь?
Девушка попыталась пошевелить абсолютно белыми пальцами. Странно было видеть в лучах летнего солнца заиндевевшую кожу, не желающую оттаивать. Рука до локтя, будто в сосульку превратилась — не повиновалась и ничего не чувствовала. Мили вытащила из поясных ножен тонкий стилет, провела лезвием по ставшей чужой руке. На коже не выступило ни капли крови.
— Вот тебе и статуя, — чародейка взглянула на Брига, поморщилась. — Живой был этот оборванец, живой. Руками только полез, куда не просили. Впрочем, я тоже…
Маркус решил, что девчонка бредит от шока:
— Мили, очнись! Чем тебе помочь? Что случилось?
— Дура я, — закатив глаза, сказала чародейка. — Помочь? Да я сама, дайте мне немного времени, и костер разведите. Только скорее, пока ткани окончательно не омертвели. Не хочу по глупости лишиться руки.
— Привал! — выкрикнул Маркус. — К обелиску не подходить, рты не разевать. И вообще, давайте-ка отойдем с этой поляны на дорогу, там как-то спокойнее.
Отходили медленно, не опуская оружия. Одна Мили самым наплевательским образом игнорировала всякую осторожность — вышагивала, что-то бубня себе под нос. До Маркуса долетело всего несколько слов, но и их оказалось достаточно, чтобы воин невольно усмехнулся. Чародейка не скупилась на выражения, в особенности теперь, когда причиной неприятностей стала собственная неразумность.
— Я быстро, — отрешенно проговорила Мили, сосредоточенно копаясь в одной из седельных сумок. — Я быстро, и поедем дальше.
Так как одной рукой действовать было крайне неудобно, а от предложенной помощи девушка отказалась, то поиски нужного снадобья несколько затянулись. Однако вскоре чародейке все же удалось выудить на свет небольшой глиняный пузырек, горлышко которого оказалось плотно залито сургучом. Потряся пузырьком над ухом и кивнув сама себе, Мили направилась к уже разведенному Вивьеном костру.
— Все отойдите шагов на пять, — попросила она. Хотя, судя по тону, просьба больше походила на приказ. — Прикройте глаза, а еще лучше — отвернитесь. Будет яркая вспышка. А лошадей лучше вовсе увести.
Воины пожали плечами и рассредоточились вокруг костра, отойдя на положенное расстояние. Бриг собрал всех лошадей под уздцы, отвел в сторону к лесу, где и остался с ними. Все замерли в ожидании.
Мили встала перед костерком на колени и, немного помедлив, осторожно поднесла к нему пузырек. Через мгновение сургуч начал таять, капая в огонь и освобождая горлышко, из которого выплеснулось несколько желтоватых едко пахнущих капель. Девушка опрокинула пузырек, его содержимое жидкой массой потекло на обмороженную руку, плотно обволакивая поврежденные ткани. Отбросив в сторону опустевший сосуд, Мили уверенно простерла руку над пламенем, негромко что-то пробормотала. А потом ели успела зажмуриться. Ярчайшая вспышка озарила старинный тракт. Она длилась долю мгновения, но на это время весь окружающий лес перестал существовать. Он превратился в нестерпимое сияние, сжигающее сетчатку у любого, кому не посчастливилось бы оказаться в тот момент поблизости и взглянуть на происходящее.
Стоило миру возвратиться в нормальное состояние, как над лесом разлетелся негодующий бас Бергана. Воин поминал и Мили, и ее руку, и вообще всех женщин, вместе взятых, да поставленных разом в крайне неудобные позы.
— Ах ты хрен пузатый! — отозвалась Мили. — Я сейчас сама тебя наклоню и отделаю чем-нибудь корявым, чтобы впредь даже помыслить не мог свой поганый язык такими словами отягощать.
Чародейка с самым решительным выражением лица двинулась в сторону бородача. Однако Берган выглядел скорее несчастным, нежели докучливым. Огромный воин стоял и тер глаза.
— У меня мухи теперь черные летают, — недовольно пробурчал он.
— Мухи известно, где летают, — чуть смутившись, ответила Мили.
Бородач насупился.
— Да ладно тебе, — примиряюще сказала девушка, — это небольшие последствия вспышки, видимо тебя задело. Скоро пройдет. А в следующий раз делай так, как прошу.
— Как рука-то? — спросил Маркус.
Вместо ответа чародейка продемонстрировала вполне функционирующую левую руку покрытую волдырями ожогов.
— Так и должно быть?
— Не совсем, просто рассчитать силу и место приложения заклинания довольно сложно, вот немного промахнулась второпях. Но это не страшно, у меня есть еще снадобье — помажу, и через пару дней все пройдет. Я запасливая.
— Только в этот раз не ошибись, — сказал Вивьен. — А то снадобий не хватит.