И снова Мили разразилась отборными ругательствами. Как же тяготила собственная несостоятельность в магии! Выпустить гадине кишки, размозжить ей голову, переломать все кости — это и еще многое другое могла бы сделать чародейка всего несколько дней назад, даже не напрягаясь. А теперь… Теперь она стояла перед несуразным нагромождением камней и судорожно пыталась найти способ избавиться от застывшей наверху бестии. Мили присела на корточки, подхватила еще один камень. Толку от него, как она уже поняла, было мало, но ничего иного в голову пока не приходило.
Неожиданно рядом завозился Вивьен. Он тяжело дышал, отплевываясь от крови.
— Она что-то пытается мне сказать, — заплетающимся языком произнес алхимик. — Но я не понимаю, что.
Мили сверкнула на воина глазами и, развернувшись, запустила в мучительницу второй снаряд. Эффект был такой же, как и в первый раз. Девушка в исступлении закричала и почти тут же смолкла, задохнувшись собственным воплем.
В облике хозяйки чертогов что-то начало меняться. Сначала почти неуловимо, но чем дальше, тем больше оттаивало ее лицо. На смену почти недвижимой маске приходили настоящие живые эмоции. Они наползали подобно грозовой туче на ровное беспристрастное покрывало океана, которое, взбудораженное налетевшим ветром, начинало бурлить и пениться. Бестия неуверенно повела головой, зажмурилась и как-то в раз вся съежилась, сделалась совсем маленькой и беззащитной. Диковинный музыкальный инструмент выпал из разжавшихся рук, с гулким стуком свалился на пол и раскололся на несколько частей. Стул пошатнулся, норовя рассыпаться.
— Уходим! — накинулась Мили на Вивьена. — Пока можем, надо уходить!
Но алхимик не шелохнулся — очень уж памятным был пронизывающий взгляд невидящих глаз и следующая за ним боль. Внезапно вспомнились последние сны. В них ему тоже что-то говорили, что-то от него хотели. Уходить теперь, когда перед ними появился некто из прошлого, способный рассеять завесу тайны? Нет, это казалось Вивьену кощунством. Боль можно и перетерпеть. А если наградой за нее станут знания — значит, так тому и быть. В конце концов, узнал же он несколько слов во время последнего приступа. Значит, они на правильном пути.
— Она же убьет тебя, идиот! — не унималась Мили, пытаясь поднять Вивьена на ноги. — Выжжет твои никчемные мозги! — чародейка начинала выходить из себя. Она не могла поверить, что алхимик, который представлялся ей вполне рассудительным и уравновешенным, на деле оказался тупоголовым чурбаном, неспособным вовремя остановиться. Мили испытывала безотчетный страх перед этой бледной девчонкой, больше походившей не то на зомби, не то на сомнамбулу. Кем она была здесь — хозяйкой или пленницей? Ощущалось в ней что-то такое, что заставляло чародейку плюнуть на все возможные сокровища и искать пути к спасению. Мили не могла сама себе ответить — чего именно стоило спасаться, но чувство беспокойства не покидало ее. Напротив, с каждым новым биением сердца оно становилось настойчивее и яснее.
— Ну и оставайся подыхать! — наконец, выплюнула отчаявшаяся чародейка. Ее взгляд источал презрение, перемешанное с еле сдерживаемым ужасом. Хотелось просто развернуться и броситься бежать. Собственно говоря, она уже сделала шаг по направлению к двери, в которую они вошли. Сделала и оцепенела — бестия на пирамиде очнулась. Мили заметила, как дрожат тонкие пальцы с длинными ногтями, как пробегают по неживому лицу жестокие судороги.
— Выыы прииишлиии, — услышали путники, обращенные к ним слова. На этот раз они звучали вполне обычной речью, а не в голове Вивьена, как прежде.
— Что? — на всякий случай переспросил алхимик, желая убедиться, что странное создание действительно раскрывает рот и более не сидит в его мозгах.
— Выыы страаажиии, — последовал ответ. Слова произносились тягуче, нараспев, будто были они непривычными и чуждыми. — Иии выыы прииишлиии.
Алхимик нахмурился.
— О чем это она? — спросила Мили шепотом. Ей казалось, что стоит ей повысить голос и случиться что-то непоправимое.
— Какие еще, к бесам, стражи? — отозвался алхимик. — Может она путает нас с кем-то?
— Очень не хочется, чтоб эта приятная дама нас с кем-то спутала, — сказала Мили. — Давай уйдем, а?
— Мы не стражи! — громко сказал Вивьен. — Я даже не знаю, о ком ты говоришь. Меня…
— Вот же дубина, — Мили закатила глаза и глубоко вздохнула.
— Ниииктооо, крооомеее страаажееей, неее мооожееет встууупииить в зееемлиии дееетееей Вееелииикооой Мааатееериии, — перебила алхимика хозяйка чертогов. Ее ноздри трепетали. Судорога, казалось, охватила все тело, которое начало дергаться и вздрагивать.
— Сложно спорить, когда тебя не слушают? — язвительно спросила чародейка. — А еще хуже, когда тебя не слушает существо, способное с легкостью копаться в твоих же мозгах. Правда?
Вивьен даже не посмотрел в сторону Мили. Все его внимание сосредоточилось на вершине пирамиды.
— Иидиитее коо мнее, страажии, — вновь послышался певучий голос. На этот раз слова уже почти не растягивались, словно бестия привыкала к новым звукам. — Яя поокаажуу ваам, чтоо таакииее, каак выы — сдеелаалии…
Тон, которым была сказана последняя фраза, очень не понравился Мили. В этих словах она уловил неприкрытую угрозу и сквозящую ненависть, презрение.
— Не к добру это, — протянула чародейка и сделала шаг назад.
На этот раз алхимик был полностью согласен с Мили. До него, наконец, начало доходить, что все происходящее разворачивается совсем не так, как ему недавно виделось. В него будто плюнули и изваляли в дерьме. Вивьен, прошедший весь путь по старинному тракту и миновавший все заслоны, теперь страшился худенькой девчонки. Страшился того знания, которое она может дать ему, страшился той цены, которую придется заплатить. А даст ли она знания? С чего он вообще взял, что она собирается ему что-то дать? От этих мыслей на душе стало гадко и противно. Алхимик медленно поднялся и начал пятиться вслед за Мили. Он пристально смотрел на стоящую на пирамиде, ловил каждое ее движение. Сердце выпрыгивало из груди. Воин не мог понять случившуюся с ним резкую перемену. Не мог осознать, что именно гонит его прочь, почему вдруг воздух наполнился опасностью.
— Неееет! — разнесся по залу отчаянный выкрик, и хозяйка чертогов сорвалась со стула.
Вивьен, не ожидавший от нее такой прыти, оступился и чуть не упал. Он-то не видел молниеносной реакции на камни, брошенных Мили, а потому продолжал думать, что бесовка должна передвигаться еле-еле, иначе попросту развалится. Однако существо приближалось почти грациозно. Оно все еще напоминало куклу — так неестественны были ее движения: ломанные, но в тоже время стремительные. Алхимик сглотнул и замер. Он сразу понял, что ему ни за что не обогнать маленькую бестию, а значит оставалось лишь одно — сражаться. Вот только в исходе схватки Вивьен не спешил бы ставить на себя… Верная цепь покоилась где-то в зловонной жиже за дверью этого зала. Какой непростительной глупостью сейчас виделась та охватившая его и Мили эйфория при первых звуках музыки. Что это было — гипноз, магия? Тогда ему было не до утерянного оружия, элементарных предосторожностей или капли здравого смысла. Вообще не до чего. И вот теперь он стоял, вооруженный лишь тонким трехгранным стилетом, спрятанном в левом рукаве. Алхимик попытался вытащить хотя бы его, но пальцы лишь скользнули по пропитанной жижей куртке. Выругавшись, он сжал кулаки и попытался очистить сознание. Спокойное сосредоточение не приходило. Казалось, что уже не было многолетних тренировок и жестоких сражений. Вивьен чувствовал себя испуганным мальчишкой.
Он быстро обернулся, стараясь рассмотреть Мили. Девушка стояла от него шагах в десяти, неуверенно переминаясь с ноги на ногу.
— Беги! — только и успел выкрикнуть алхимик, когда на него налетел бледный ураган.
От первой атаки ему удалось увернуться. С огромным трудом он отклонился назад и пропустил смазанную тень мимо себя. Однако уже вторая попытка бестии достигла своей цели. Вивьен только начал разворачиваться, когда почувствовал таранный удар в область солнечного сплетения. Мир кувыркнулся, и воин оказался на полу. Выбитый из легких воздух не торопился возвращаться. Алхимик раскрыл рот в тщетной попытке вздохнуть. Сжавшись в комок, он катался по полу. Из горла вылетали хриплые стоны. В глазах все помутилось. Появились черные точки, которые стремительно увеличивались, растекаясь чернильными пятнами. Откуда-то издалека раздался крик Мили. Вивьен не смог разобрать слов, да и не был уверен, что возглас чародейки нес в себе какую-то информацию. Скорее всего, он вырвался сам собой.