Не менее весело было между ними, на улице Платины — там как раз и шла ярмарка, куда и ремесленники, и купцы вскоре понесут свой товар, получив вожделенные награды и титулы. По ней мы и прошли, точно по центру, не поддаваясь искушениям "только посмотреть", "примерить" и "попробовать".
— О, вот и Мел! — обрадовалась глазастая магичка.
— И Леандр с ней, и даже живой, — наконец увидела и я.
— Хм… У тебя карта города с собой? Дай-ка сюда…
— Зачем?
— Так… так… ага! Я так и знала! Мел точно в храме Рении была! Он как раз в той стороне.
— Эээ… Они же вместе были, разве темный может ходить в храм к светлой богине? — растерялась я, пытаясь вспомнить, что Айвер говорил о природе магии. Сиелла замахала руками, поражаясь моей непонятливости.
— Еще как может! Да и Рении в общем-то все равно, кому помогать. Главное, не упоминать в заклинаниях и не просить поделиться силой, а о помощи можно молить сколько угодно! И вообще, Леандр же не маг!
— И даже будь я магом, добрейшая Рения не отказала бы мне в милости, — подтвердил подошедший вампир.
— А где Рион? Вы его уже видели? — перебила вампира Сиелла.
— Найдем еще. Вы как, составите мне компанию? — поинтересовалась лучница, направляясь к ближайшему входу. Поколебавшись, я пошла за ней, больше из интереса.
Оказалась, странница Платина предпочитает денежные пожертвования! Храм, видимо, на них в основном и живет. На барельефе была изображена женщина с крылатым конем, чьи высокие сапоги и обруч были покрыты серебряной краской. Вот она какая, покровительница торговцев, странников и… воров. Вся ее поза и лицо так и говорили: "Не хотите купить — уговорю, не хотите продать — отдадите бесплатно за одну мою улыбку!"
После Платины навестили Гелия, где и нашли Айвера. Положив на алтарь какие-то растения, он смиренно преклонил голову и тихо докладывал покровителю о своих очередных изысканиях. И, кажется, прочил помощи. Что же он такое хочет узнать?
Мы оставили Мелани в храме и вышли, не желая ей мешать — у нее причин обратиться к богу едва ли не больше, чем у всех нас, вместе взятых. А Леандр тем временем рассказывал мне историю темного клана богов.
— Мог ли грозный хозяин мира мертвых сойти с ума, как ты считаешь? Может ли бог в принципе оказаться безумным? Легенды умалчивают об этой детали, но все единогласно твердят — всемогущий Астат убил своего отца и сам стал главной темного клана. Чертоги всегда карают преступников, но Астат стал единственным исключением, весьма справедливым, надо признать, ведь безжалостный Хассий угрожал самому существованию мира людей, без которого и чертогам не стоять. Лишь Феррум-разрушитель осудил брата, прочие же боги оказали Астату всяческую поддержку, возвысив его наравне с Радоном.
— Вроде бы в моем мире тоже были такие мифы. Например, в Древней Греции царь богов свергнул своего отца, а тот вроде бы своего…
— В чертогах царствует покой и смирение, но порой даже богам не избежать гибели, — признал вампир. — Однако события эти произошли давно, когда еще не было ни Гелия, ни защитника Неодима, ни златоглазой Аурум. Может, сама Теллура и бережет своих собратьев?
— Кстати об Аурум! — вставила волшебница, — Мы на представление пойдем смотреть, или как? Там музыкантов с главной сцены уже выперли и спектакль начинается!
Спектакль это да, это интересно! Но честно говоря, сюжета пьесы я так и не поняла. Что-то про любовь эльфа и волшебницы, этакий аналог "Ромео и Джульетты". Эльфа играл тощий недоросль, напяливший серый парик и светлый балахон, причем упомянутая кем-то "мудрость веков" с ним и рядом не стояла. С главной героиней дело обстояло немножко лучше, девушка была красива и обладала чудным голосом — даже многочисленные запинки и паузы его не портили. А вообще мне больше всех понравился "староста деревни" — пожилой, опытный актер, очень натурально скандаливший и просвещавших "соседей" о вредоносности эльфов. Я даже поверила.
Леандру он тоже понравился, ибо эту точку зрения вампир полностью разделял. Айвер уже после первой реплики куда-то пропал, небось опять какую-то сомнительную рукопись углядел. Вот Мелани искренне сопереживала разлучаемым героям, даже прослезилась, когда "эльф" ненатурально сокрушался о судьбе своей любимой. Но вот с Сиеллой я в театр точно никогда не пойду!