За пару месяцев, Ровена разведала все окрестности, и иногда убегала по ночам, чтобы отдохнуть от неприветливой атмосферы замка.
Еле слышно прошуршала трава под ногами, и перед глазами открылась водяная гладь, серебрившаяся под полной луной.
Засмеявшись, девушка закружилась по берегу, потом торопливо начала раздеваться. Плащ и платье небрежным комком полетели на землю. Оставшись только в тонкой рубашке, она шагнула в прогретую за день воду и не заметила, что около камыша лежит аккуратно сложенная стопка одежды, а владелец с интересом наблюдает за её разоблачением, скрываясь в тени длинных ветвей ив.
Чуть слышно плеснули волны, расплываясь по песку. Ровена, разбрызгивая воду, носилась по мелководью, потом пробежалась чуть дальше и нырнула, совершенно не заботясь о том, что намокнут волосы, да и рубашка прилипнет к телу, обрисовывая фигуру. Кто может увидеть её ночью? Даже слуги сейчас упиваются пивом, сидя в кухне. Да и чужому человеку пробраться на это место было сложно — графские земли охраняли вооружённые егеря и специально натренированные собаки.
Волосы намокли, а девушка продолжала плавать, не торопясь выбираться на берег. Свежий воздух её просто опьянял, кружил голову. Опять еле слышно плеснула вода, и рядом с ней вынырнула тёмная фигура.
— Чтоб тебя! — взвизгнула магичка, торопливо разворачиваясь к берегу.
— Куда торопишься? — серебристые глаза незнакомца насмешливо блеснули. — Может, познакомимся? Ведь не просто же так ты пришла ночью на озеро.
— Конечно, не просто так, — подтвердила девчонка, пытаясь нащупать ногами дно, — купаться пока никто не запрещал. Отцепись, — она увернулась от протянутой руки и, вздымая брызги, выскочила на берег.
Рубашка прилипла к телу, обрисовывая вполне сформировавшуюся фигуру, и мужчина невольно залюбовался. Ровена подхватила одежду и прошептала несколько слов. С того места, где она только что стояла, в разные стороны разбежались одинаковые девушки-фантомы. Незнакомец расхохотался, её уловка удалась бы, но он был хорошо тренированным и опытным магом и сразу нашёл настоящую, удирающую со всех ног в сторону замка. Лёгкий щелчок пальцами, и за беглянкой отправился чёрный поисковый светлячок, чуть мерцающий в темноте.
— Кшыся, — позвал мужчина, — ну-ка, поди сюда.
Не прошло и пары секунд, как над ним зависла очень крупная летучая мышь.
— Чего надо? — невнятно прочавкала летунья, дожевывая сорванное по пути яблоко.
— Найди её, очень интересная особа, — метаморф мотнул головой в сторону сбежавшей девчонки.
— Горит, что ли? — мышь затрепыхалась в воздухе. — Всё равно светлячок оставит видимый след, сам потом и найдёшь.
— Кшыся! — в голосе мужчины прорезались угрожающие нотки.
— Вот всегда так, — печально вздохнула мышь. — Чуть что — Кшыся, а оно мне это надо? Я-то тут причём, нашли ищейку. Пользуются моей добротой все, кому не лень.
Дальше спорить она не осмелилась, и, невнятно бурча ругательства, бесшумно унеслась по мерцающему в темноте следу.
Ровена пронеслась до самой замковой стены и остановилась только там, тяжело переводя дыхание и прислушиваясь. За ней никто не бежал. Встряхнув кистями, она провела руками по рубашке и волосам, высушивая их очередным заклинанием. От сердца отлегло, а то она всерьёз испугалась незнакомца, сумевшего так мастерски к ней подкрасться. В листьях что-то мелькнуло, потом вверху пронеслась тёмная тень.
— Фу-ты, — девчонка вздохнула с облегчением. Ночных птиц в окрестностях хватало.
Натянув на себя платье и плащ, она нырнула обратно в лаз. Шиповник кололся немилосердно, но обращать внимание на такую мелочь Ровена не собиралась. Слуги уже вышли во двор, ночную тишину прорезало нестройное пение, хотя и негромкое, вдруг проснутся господа, и тогда наказания за нарушение покоя не замедлят долго ждать.
Пробормотав заклинание отведения глаз, девушка скользнула в заднюю дверь и тут же повернула в коридор, ведущий к башне.
Старая замковая башня служила складом для всяческих вещей, как совершенно необходимых в хозяйстве, так и уже вышедших за ненадобностью из обихода. В подвале хранились рулоны сукна и шерсти, на первом этаже стояли ящики с мылом и щёлоком для стирки, второй этаж оказался завален старой рухлядью, которую выбросить не поднималась рука — сломанной мебелью, дырявыми тюфяками, щербатой посудой. Круглую комнату на третьем этаже, единственное помещение, в котором были окна, отдали Ровене, размещать её вместе с господами граф не собирался. А так вроде бы и благодеяние оказал, взяв к себе, и с глаз убрал, чтобы не мозолила своим видом и не напоминала некоторые моменты жизни.