На работу прихожу злой и помятый, что вообще редкость, ведь обычно по будням я не пью, предпочитая отдых с книгой или вечерний поход в спортзал. А сегодня даже от пробежки отказался, пытаясь договориться с организмом двумя чашками кофе.
Вдобавок ещё и опоздал из-за пробки: какая-то легковушка влетела в отбойник на скользкой дороге.
Сразу закрываюсь в кабинете. Благо, встречи с Платоновой удалось избежать, ввиду её отсутствия на рабочем месте. Мне честно было бы легче, если бы она совсем не пришла.
Около десяти заходит Соня с договорами, и удаётся немного отвлечься на дела насущные.
— Может, тебе домой поехать, отлежаться? — Предлагает юрист, но я качаю головой.
— Да, нет. Всё нормально.
— Ну, тогда я пошла работать. — Поднимается с кресла. — Могу Полинку попросить, чтобы чаю тебе заварила покрепче.
— Не надо! — Резче, чем нужно, срываюсь.
Соня отшатывается.
— Не хочу пока. — Пытаюсь смягчить свой рявк. — Попозже, если что сам сделаю.
Девушка качает головой и выходит. А я выдыхаю. Долго, медленно, через нос.
Ну так нельзя.
Не могу же я прятаться всё время и обходить её окольными путями. Нужно поговорить. Выяснить всё здесь и сейчас, на берегу. И если захочет уйти после этого, держать не стану.
То же мне… цирк со слонами…
Долго искать не приходится, застаю администратора у стойки, под потолком, с пучком игрушек на дождике, всё на той же бедовой стремянке.
— Кхм-кхм. — Пытаюсь привлечь внимание, но не напугать, чтоб не свалилась, не дай бог.
Только это была бы не Платонова, если бы пошло по сценарию.
Она вздрагивает, поворачивается, и я слишком поздно реагирую, чтобы предотвратить бедствие, поэтому девушка, взмахнув букетом игрушек, валится на меня вместе с чёртовой лестницей.
Воздух выбивает из лёгких от встречи спины с полом, и, кажется у меня разбит нос, вероятно, в полёте, Платонова приложила мне локтем.
Это не просто цирк, это уже Дю Солей какой-то.
Отчаянье выходит из меня вместе со стоном.
Полина Сергеевна зависла, лёжа на мне, злосчастная стремянка валяется рядом. На моём лице дождик, из-за него чешется глаз и хочется чихнуть.
— Я начинаю бояться вас, Полина Сергеевна. — Хриплю, пытаясь понять, где сейчас находятся мои руки. — То с поцелуями набрасываетесь, то с потолка на меня прыгаете…
На её лице странное выражение. И хоть вокруг него сейчас растрёпанная шевелюра, оно впервые такое осмысленное.
Странно, что на шум не сбежались сотрудники со своих кабинетов. Никому, похоже, и дела нет, что на начальника только что было совершено покушение.
Полина сдвигает озадаченно брови, а потом чихает: громко, практически мне в лицо. Ну спасибо. Ещё и соплями забрызгала.
— Отпустите меня. — Слышу от неё строгое.
— Что?
Нахмуриваюсь. Ощущая адскую боль в переносице.
— Отпустите меня, я хочу встать.
Надо же, какая сердитая. Девушка ёрзает на мне, пытаясь отодвинуться, но я ещё крепче сжимаю вокруг неё свои руки.
— Разве вы не об этом мечтали?
Строит тут из себя недотрогу, после того, как опорочила меня вчера в машине.
— Что? Вы совсем?
Она уже откровенно злится.
Я между прочим, пожертвовал своим телом и здоровьем, чтобы она тут нос не расквасила, и что это? Благодарность такая?
— Пока не скажете волшебное слово, не отпущу.
Чувствую, как начинаю заводиться. Азарт какой-то возникает, даже на время забываю про боль.
Она упирается мне в грудь ладошками, пытаясь отодвинуться, но всё равно наши лица слишком близко.
— Отпустите, пока все не увидели, как вы меня лапаете.
Что? Я не ослышался?
— Решили недотрогу включить? — В моём голосе раздражение.
— Я не понимаю вас, Евгений Дмитриевич.
Мы боремся взглядами бессловесно несколько секунд.
— Да не посягаю я на вашу честь, можете не волноваться.
Сбрасываю её, как мешок картошки на пол рядом с собой. Поднимаюсь, отряхиваюсь. Резко хватаю стремянку, чтобы унести этого нарушителя моего спокойствия в кладовку. Хватит с меня уже Платоновских приключений.
Она делает вид, что обижена, пыхтя и шебуршась у меня за спиной.
Мне не хочется с ней разговаривать, видеть её и вообще… если утром я раздумывал, как сделать, чтобы Полина не уволилась, то сейчас я уже сам готов отправить её на все четыре стороны.
Поэтому, после того, как орудие насилия находит пристанище в бытовке, я снова закрываюсь в своём кабинете.
Домой приезжаю в скверном настроении, пытаюсь снять отёк носа пачкой замороженных пельменей и постоянно прокручиваю в голове её слова.