Я кем уже за это время только не была. Библиотекарем, водителем такси, начальницей ЖЭКа, парашютисткой… господи, вспомнить страшно…
А тут…
Всего лишь администратор. Да это вообще проще простого.
Но почему-то мне с самого начала так не кажется.
Может быть потому, что Слон этот, Евгений Дмитриевич… с первого взгляда, ещё до встречи с ним воочию на собеседовании… понравился мне, как мужчина.
И, как бы я не хотела задавить в себе эти чувства, к данному моменту они только прочнее закрепились во мне.
Глава 9
Расхаживание из одного угла комнаты в другой вряд ли может помочь делу.
Ещё и Илье пришлось врать, снова.
Да, у меня есть парень.
Он хороший, и пусть между нами не летают искрящиеся молнии, зато он не вмешивается в мою работу и не устраивает истерик, когда я не остаюсь у него на ночь.
Квартира, что осталась от бабки, у меня тоже действительно есть. Мне ещё не приходилось использовать её для легенды, но в этот раз сам бог велел — моя «героиня» из тех, кто живёт в такой вот бабушкиной однушке, и носит одежду из её же шкафа.
В деле Слона всё изначально пошло не так, как я это планировала.
Началось всё с того, что я понравилась коллективу, а тот понравился мне. Я не думала завязывать на временном месте работы тесные знакомства, но то, что несмотря на мой внешний вид, коллеги приняли меня и даже кинулись помогать «новенькой», удивило. Давно я не встречала такой сплочённости и дружелюбия.
Они, конечно, и на меня много чего скинули «по доброте душевной», но всё же, с моим уровнем производительности, это оказалось сущим пустяком.
Пришлось прижиться на время в бабулиной квартире, и это тоже не было существенной проблемой до появления там моей любимой тётушки, которая тут же заподозрила неладное. Тётя Света реально существует в моей жизни и это уже второй факт, который я раньше не использовала в своей работе.
Могу ли я рассказать близким о своей профессии и роде деятельности?
Если бы… было бы гораздо проще.
Она с трудом приняла моё желание переехать, ведь в её планах на эти квадратные метры было совсем другое.
Впрочем, мы с Ильёй давно уже вместе, и он несколько раз предлагал переехать к нему, только я вот почему-то всё тяну.
Несложно было изображать перед Евгением Дмитриевичем бедную овечку или кусающуюся бешеную мартышку, он в принципе одинаково воспринимал и то и другое моё амплуа.
Например, прыжок со стремянки мне дался почти идеально, главное было верно рассчитать траекторию. Или же юбка, накануне распоротая и наживуленная грубыми стежками. Даже поцелуй, заранее спланированный и заготовленный, тщательно отрепетированный на большом игрушечном медведе. Ничего не составило большого труда. Он сам мне во многом помогал.
Но я до сих пор помню прикосновение его ладони в маленькой прихожке, совершенно неуместное и нелогичное в нашей ситуации. И то, как его руки не хотели отпускать меня, свалившуюся на него неуклюжей тушкой.
Можно всё это списать на стресс.
На злость. И то, что раньше Слон никогда не оказывался в таких нелепых обстоятельствах.
Но… то ли я совсем с ума сошла, то ли действительно в этих действиях было что-то такое…
И мне нельзя об этом даже думать!
Мои потуги должны быть направлены на то, чтобы вызывать у него злость и отвращение, но никак не симпатию!
Значит, нужно придумать что-то ещё…
Мои метания прерывает стук в дверь.
Настойчивый.
Вряд ли Света соблаговолила прийти в столь поздний час. В это время она обычно лежит на диване с тканевой маской на лице, размазывая увлажняющий крем по всем доступным участкам тела.
Я открываю, не задумываясь.
Не нужно и гадать.
Но почему я так уверена была, что это он?
— Показывай.
С порога.
Ни привет, ни здрасьте.
— Что?
Закрываюсь руками, обхватывая себя, в попытке защититься от его напора.
Заходит.
Быстро разувается.
Отодвигает с пути.
— Где они? — Всё так же требовательно.
— Кто?
Я изображаю имбецилку, пытаясь сохранить при этом невозмутимость.
Евгений Дмитриевич проходит в комнату без разрешения и раскрывает створки шкафа.
— Давай, доставай. — Бормочет, перебирая вещи, сложенные стопками. — Где-то же они должны быть!
— Да что с вами? — Кидаюсь на защиту шкафа. — Что вы ищете?
— Ну где-то здесь же должна быть нормальная одежда… — Его глаза горят и не внушают сейчас ничего хорошего. — Где она? Или у тебя только один комплект, на все случаи жизни? Доставай! Я хочу их видеть!