— Успокойтесь, Евгений Дмитриевич! — Повышаю голос. Не даю ему вышвырнуть очередную стопку белья на пол, хватаясь за рукав пальто — Прекратите это! Что вы себе позволяете?
— Что? Что я себе позволяю? — Он поворачивается ко мне, и я пытаюсь судорожно вспомнить, где переборщила, вызвав такую неприкрытую агрессию.
Становится страшно.
— Ты. — Тычет в меня длинным указательным пальцем, и сердце уходит в пятки. — Ты обвела меня вокруг пальца…
Слон прищуривается и делает в мою сторону шаг. Его переносица распухла, и от этого лицо выглядит ещё более перекошенным.
— Прикидывалась бедной родственницей. Водила меня за нос… Я сразу почувствовал что-то не то. — Качает этим же самым пальцем несколько раз в мою сторону. — Думала, меня можно обдурить? Я требую объяснений, Полина. И будет лучше, если ты сразу всю правду расскажешь.
Сглатываю.
Настроен он серьёзно, но если сейчас расскажу ему всё, как есть, то не видать мне отпуска. И работу придётся искать другую, скорее всего.
И Игорь Леонидович меня четвертует, не глядя.
Вот, как чувствовала, что он сегодня сюда припрётся. Всё-таки неплохой психолог из меня, зря никак не повысят в конторе до аналитика.
Но что делать сейчас, абсолютно не знаю.
Ещё вот, как держать себя в руках и не спалиться, когда он такой свежий и загадочный с мороза, в бабушкиной комнате, словно вырезанный из журнала и приклеенный нежной рукой пубертатки?
— Простите. Я не понимаю, почему вы злитесь.
Решаю включить дуру, это иногда помогает.
Видимо, не в этот раз.
Слон вдруг успокаивается. Становится в расслабленную позу и уставляется на меня в упор.
— Ты встречаешься с тем дрищом?
Оу. Это грубо.
— С кем?
— Задрот, который с тобой был, вы вместе?
Куда делся интеллигентный Евгений Дмитриевич, ценитель прекрасного?
— Илья? — Складываю руки на груди. — Да. Мы встречаемся.
Отчего-то хочется его защищать.
— Он знает про наш вчерашний поцелуй? — Нагло спрашивает, кладя ладонь на дверцу шкафа рядом со мной. — Или ему стоит рассказать?
Вот ведь…
— Послушайте… То, что было вчера, это просто случайность.
Мне уже не страшно потерять работу. Кажется, этот шантаж выбил почву из-под ног. Я не готова менять всё кардинально. Илья — моя опора. Мой столб надёжности. Не стоит на него посягать!
— Случайность? — Он уже слишком близко. Горящие глаза на расстоянии нескольких сантиметров от лица, а за спиной гладкая поверхность полированной дверцы шкафа. — Детка, ты сама на меня набросилась. Я не просил. Не подавал знаков. Не проявлял симпатии к тебе. Ты. Сделала. Это. Сама.
Ага.
Да.
Что?
Мне трудно дышать и двигаться.
Руки дрожат.
И я не помню, чтобы когда-то была в таком состоянии.
— Хочешь сказать, мне всё это показалось? И ты не такая? — Вдруг перемещает взгляд на мои губы. — Так может повторим, чтобы проверить?
Я только снова громко сглатываю.
В этот раз инициатива полностью исходит от него.
Не то, чтобы я не ждала этого…
Перед сном столько раз прокручивала, как бы было, ответь он тогда на мой поцелуй…
Но в реальности!
Да вы что! Я в шоке!
Что происходит, в конце концов, и почему это так прекрасно…
Меня даже не смущает, что он до сих пор в пальто.
Слишком нужными кажутся эти губы, что так настойчиво врезаются в мой рот.
Он что, совсем свихнулся?
А я?
Мы оба, да…
Такие дураки, что позволяем друг другу пойти дальше.
Он мне — стянуть с него пальто и шарф, отбросив их прямо на пол.
Я ему — подхватить себя за попу и отнести на бабушкин диван.
— Подожди… — Шепчу, отрываясь, пытаясь дышать и не захлебнуться эмоциями.
— Поль… — Пользуясь моментом, исследует губами мою шею и ключицы. — Пошли всё на хрен. Давай потом поговорим.
Как ёмко.
Мне бы эту уверенность.
Последние остатки разума растворяются, когда его ладони освобождают верх моего тела от домашней футболки.
— Зачем ты это всё прятала? — Тут же возмущается Слон. — Чтобы я с ума сходил?
Это нелогично, то, что он говорит, но я не в состоянии думать.
Евгений Дмитриевич замутнённым взглядом рассматривает мою часто вздымающуюся небольшую грудь и опускается, чтобы прижаться губами к шее. Он водит по ней, чуть прихватывая кожу, шумно дышит в ухо, рукой фиксируя мне голову, а большим пальцем гладя по щеке.
У меня сейчас мозг взорвётся от ощущений, но я понимаю, что это нехорошо.