Обернулась, упершись руками в подоконник. Китан стоял прислонившись к двери спиной и с ожиданием смотрел на Анелу.
Опровергать его предположение она не стала. Сразу же попросила:
- Кит, отвлеки хранителей и менестреля.
Брат бросил взгляд в окно и вздохнул:
- Тебе обязательно туда идти? Тем более одной?
- В Пуще мне ничего не грозит. А хранителям незачем знать про неё. Какие-то да тайны от деда я вправе иметь. Пусть думают, что я до того вымоталась, что сразу легла отдыхать. К утру вернусь. Встреть меня в моей комнате. До этого отправь хранителей разузнать про Смотрителя. Я желаю знать про него всё!
Китан стянул шляпу, другой рукой взъерошил волосы, которые от влаги закручивались в кудри. И решительно произнес, взмахнув рукой:
- Если не вернёшься на рассвете, я подниму всех стражников города, и мы прочешем Пущу!
Отговаривать он не стал. Видно, понял - бесполезно!
- Не торопись только, - попросила Анела.
Несколько мгновений Китан помялся на пороге, будто хотел что-то сказать. Но так и молча вышел. За дверью раздался его неразборчивый голос. А она надеялась... на что?
Анела вернулась к сумке. Переоделась в сухое. Когда вытаскивала завёрнутую в бархат книгу, взгляд зацепился за коричневый угол тетради. Откуда она в сумке? Рука потянулась к ней, но на полпути Анела остановилась. Нет! Не желает она в неё заглядывать! Не хочет вспоминать! Затянула сумку и отставила в сторону. А на душе всё равно поселилась тоска. За эти два года она не нарисовала ни одного рисунка, не сделала ни одного эскиза. Пыталась... и не смогла. Руку с карандашом над листом словно стискивали крепкие тиски, в голове не было ни единого образа, ни картинки. Один лишь страх. Но чего она боится? Правды?
Анела решительно накинула на себя плащ. Хватит плакаться о том, о чём нужно забыть. И крылья, и картины - это прошлое. Прошлое, связанное с девчонкой, которой давно нет. Девчонкой, мечтающей о любви, семье, стремящейся защитить всех на свете. Это невозможно. Найти бы сил защитить родных.
****
Китан выбрал столик в углу и сел так, чтобы выход из таверны был перед глазами. Приглашённым им хранителям ничего не оставалось, как сесть спиной к двери. Лишь недовольный блеск в одинаково тёмных глазах показал - им это не понравилось. Но перечить принцу не стали, как и до этого сразу согласились присоединиться к нему на стаканчик вина. Вот только менестрель, когда Китан заглянул в комнату, уже спал. Будить не стал. Итак не помешает Анеле.
Одна из подавальщиц - Вельса, кажется, - принесла на подносе бутыль с вином и три тарелки с горячей похлёбкой. Идущий от тарелок вкусный аромат обещал, что хотя бы кормят в этой таверне терпимо. Улыбкой поблагодарил подавальщицу. Серий разлил по стаканам вино. Китан было поднёс стакан ко рту. Резкий запах ударил в ноздри, и он поспешил вино отставить в сторону. Ну нет, такое пить он точно не будет. Хранители даже не прикоснулись к стаканам. Налегли на похлёбку, которая и впрямь не разочаровала. Китан лишь на миг замер, когда заметил спускающуюся по лестнице Анелу. Капюшон накинут, фигурку в плаще не различить. На открывшуюся ею дверь обернулись хранители. И Китан поспешил обратить их внимание на себя:
- Давно хотел узнать у вас. Вот вы состоите в ордене, подчиняетесь Кришану. А сейчас хранители Анелы. Так чьи приказы вы будете исполнять в первую очередь? Своего командира или своей королевы?
- Милорд, не думаю, что здесь самое место говорить об этом, - твёрдо ответил Серий и взглядом показал на компанию подвыпивших работяг за соседним столиком.
- А когда ещё? - притворился, что не понял намёка, Китан. - Скажите, что отвечать не желаете.
- Леди, - сделал упор на титуле Серий, - итак нам не доверяет. И наш ответ в этом не поможет.
Отодвинул от себя пустую тарелку и встал.
- Простите, милорд, с вашего позволения мы вернёмся к своим обязанностям. Вы остаётесь или подниметесь в комнату?
Мол, оставлять рядом с ним брата, или нет. У Китана и самого закончилась похлёбка. Да и Анела уже ускользнула. Можно подняться и, наконец, отдохнуть. Если, конечно, сможет сомкнуть глаза хотя бы на миг из-за тревоги за сестру. Умом понимал, что в Пуще ей ничего угрожать не должно, но опасения не проходили.
Незаметно оставил на столе под тарелкой золотой. Много, конечно, но почему бы не помочь девочкам?
У двери в комнату Анелы остался стоять Серий, молчаливый Ирий последовал за Китаном. Он сменит брата позже. В их комнате стояло две кровати. Также на пол скинули одно из одеял. А вот кровать, где до этого спал менестрель, была пуста. Ирий шагнул к окну, молча провёл рукой по влажному подоконнику, затем громко захлопнул ставни. И, не говоря ни слова, вышел из комнаты. Видимо, пошёл оповестить брата.
Китан замер у окна, вглядываясь в темнеющий лес. Куда отправился менестрель, не было сомнений. Его задержать не удалось. Оставалось надеяться, что тот не помешает, да и не навредит Анеле. Как бы Китану не хотелось проследить лично за безопасностью Анелы, этого он сделать не мог. Должен отвлекать хранителей!
Одно жаль. Когда говорил с Анелой, не позволил себе обнять её и пожелать удачи, что бы она ни задумала. Такое бесстрастное у неё было лицо и холодные глаза, что он не посмел даже к ней прикоснуться. Но сейчас-то ему ничего не мешает хотя бы пожелать.
- Пусть Богиня присмотрит за тобой, сестрёнка! - тихо выдохнул Китан.
Ночь предстояла долгая и тревожная. И показать хранителям своё беспокойство нельзя.
*****
Анела вступила в Пущу. Тут же противная изморось исчезла, тучи разошлись, и сквозь густые ветви заскользил яркий свет луны. Деревья приветливо зашумели. С травы вспорхнули светлячки и ярким хороводом закружились вокруг Анелы. Всепоглощающая радость, восторг и теплота, излучаемые Пущей, словно заключили в объятия, не давая Анеле вдохнуть. Стихии ласковым потоком побежали по венам.
- Я тоже соскучилась, - прошептала Анела и погладила пушистую ветвь ели, потянувшуюся к ней.
Радость Пущи вдруг сменилась холодной обидой и обвинением.
- Я не могла прийти раньше, - повинилась Анела. - Просто не могла. Прости.
В эти два года было одно желание, окунуться в работу и забыть обо всём, что связано со стихиями.
От Пущи повеяло теплом и сочувствием. Она простила и предлагала поддержку. Да и как бы она не смогла простить свою Создательницу, свою Повелительницу?
Деревья расступались, пропуская Анелу, серебристый лунный свет тропинкой указывал путь. Светлячки продолжали виться вокруг. Ветви ласково касались Анелы. Словно Пуща раз за разом хотела убедиться, что Повелительница и впрямь вернулась.
На душе у Анелы воцарилось уютное спокойствие. Она вернулась домой, где её с нетерпением ждали.
В воздухе появился тонкий аромат цветущей яблони. И вместе с ним вдруг повеяло тревогой и предупреждением. Пуща сообщала, что кто-то идёт следом за Анелой и он опасен. Не нравится он ей.
- Покажи, - тихо попросила Анела и прикрыла глаза.
В голове появился образ менестреля, проклинающего цепляющиеся к нему ветви. Вот коса зацепилась за ветку. Менестрель с силой дёрнул волосы и выругался так, что Анела невольно смутилась. Это она-то, которая со спокойной невозмутимостью выслушивала россказни солдат, когда те её не видели. Вдруг менестрель замер, огляделся и поднял глаза. На миг показалось, что он смотрит прямо на неё и, главное, видит. Анела вздрогнула, и картинка исчезла.
Вероятно, Китану не удалось удержать менестреля. И почему она не удивлена? Ожидала нечто подобного? Так что же делать? Оставить менестреля безуспешно бродить по Пуще?
От Пущи повеяло несогласием и страхом. Не доверяет она незнакомцу, опасается его. Странно. Чем может угрожать простой человек Пуще, которую боится вся Амбрания?
- Ну хорошо, приведи его ко мне, - согласилась Анела.
По Пуще прошлась волна облегчения и тревоги.
Ждать пришлось недолго. Вскоре донеслись приближающиеся проклятия и ругательства сразу на нескольких языках. Анела разобрала протяжный иримский говор, рычащие нотки кочевников, и плавную речь имперцев.