— Я знаю, кто это! — вдруг воскликнула Анела, отвлекая от мыслей.
Она вертела головой, словно кого-то искала.
— И кто же? — осторожно поинтересовался он.
Анела оглянулась на него. На её губах сияла радостная улыбка, а в глазах предвкушение.
— Жрица. Я её почувствовала ещё за воротами и, уверена, она меня тоже. Кто бы ещё мог узнать, что нас заинтересуют эти сведения?
— Значит, думаешь, нам следует встретиться с этим «доброжелателем»?
— Конечно! Поехали! — и послала лошадку вперёд.
— Ну, поехали, — покорно вздохнул он. Появилось ощущение, словно он снова пошёл на поводу у брата, замыслившего очередную авантюру. И то, что вместо Ара была девушка, пусть и переодетая в парня, ничего не меняло. По позвоночнику побежали холодные мурашки, предвещающие неприятности.
Перегнал Анелу и поехал впереди, показывая путь.
Анела едва сдерживалась, чтобы не послать Северянку в галоп. Она скоро увидится с одной из жриц, одной из сестёр. Узнает, что делается в других храмах, расскажет о своём, уже не существующем. Почувствует поддержку, разделит ответственность. И уже не будет одна.
Они пересекли старый мост через журчащий ручей, и дорога изменилась. Сквозь камни прорастала трава, которая почти заполонила всю тропу. Ещё различались прямые ряды деревьев, но свободное буйство природы уже предъявляло свои права. Отчего казалось, словно тропа ведёт в сказочный замок, крыша которого состоит из сплетённых между собой ветвей. Пение птиц располагало к покою и дарило ощущение безопасности. Даже не верилось, что стоит проехать насквозь парк, и снова окажешься в городе. Хорошо, что семипутенцы не обустраивают его. Анеле нравилось, что внутри светлого, красочного города есть дикое место, где властвует матушка Природа. Семипутье словно было миниатюрной Амбранией, в центре которой находилась Мёртвая пуща. Пуща, куда не смел войти ни один из людей, а тех смельчаков или глупцов, кто всё же решался, никогда больше не видели.
Впереди показался просвет, и Анела поторопила лошадь. Ощущение присутствия жрицы усиливалось с каждым шагом. Когда они выехали на поляну, Анела испуганно натянула поводья. Рядом, помянув Чёрную Иридис, выругался Китан и с тихим лязгом вытащил меч. Малыш поддержал принца угрожающим рыком.
Анела ошиблась. На краю поляны находились вооруженные люди и, кажется, ждали их. Рядом с крупным в блестящих доспехах наёмником с суровым лицом и с ничего не выражающими глазами стояла высокая стройная девушка, которая и ощущалась как жрица. Но это была не жрица, никак не она — ведьма! Длинные распущенные волосы, словно чёрные вороньи крылья, сбегали по плечам на спину. Янтарно-карие глаза торжествующе блестели. Довольная, немного презрительная, улыбка застыла на красивом лице. Длинные чёрные сапоги и чёрные брюки подчёркивали стройность ног, чёрная кожаная курточка, на ремне из ножен торчит рукоять кинжала. А в руках переливается голубой шар воздушной стихии. Стихии, почти идентичной жреческой, но именно почти. Она была более свободной, дикой, неуправляемой. Если у жриц она казалась послушной их воле собачкой, то здесь и ведьма, и стихия были союзниками. Одинаково дикими.
Ненависть на миг затуманила сознание, но усилием воли Анела заставила себя успокоиться. Сейчас не время и не место. Нужен трезвый и чистый разум.
— И где же твой ошейник, жрица? — вдруг произнесла ведьма, окинув Анелу презрительным взглядом.
Анела машинально потянулась к амулету, но уже привычно нащупала пустоту.
Одними губами виновато сообщила Китану: «Ведьма». Никогда Анела не думала, что не сможет отличить ведьму от жрицы. Ей казалось, они должны быть разными, словно огонь и вода, или же зима и лето, в конце концов, Чёрная иридис и златоволосая святая. А на самом деле…
Китан с пониманием кивнул и взглядом через плечо показал, мол, нужно попытаться уйти. Справиться со всеми наёмниками им не по силам.