После этого перестали истреблять всех подряд ведьм: в живых оставляли младенцев и неразумных крошек. Девочек закрывали в Храмах, учили бояться Тьмы, ненавидеть ведьм, верить в свою избранность. Использовали амулеты послушниц для полного блокирование стихии, пока девочки не вырастали, а амулеты жриц — для сдерживания стихии и контролю над жрицами. Мальчиков отправляли в солдаты, но за каждым из них следили. Зачем-то церковникам нужны были жрицы. И навряд ли только для того, чтобы охотиться на ведьм.
Венец не нашли. По легенде после гибели королевы, если не остаётся наследницы, он разрушается на части. И только следующая королева иридис может собрать его воедино. Ведьмы верят, что королева появится. Не может быть по-другому! И пытаются найти следы камней. Всех четырёх: Огневика, Водяника, Воздух и Земляной.
Но почему Анфелия уверена, что Анела королева? Из-за того, что она нашла один из камней? Из-за того, что Чёрная Иридис вздумала зачем-то передать свой дар… а может проклясть? Кто может быть уверен, что Чёрная Иридис не заразила тёмной стихией? А такое возможно? Матушка говорила, нет. Лишь иридис подвластны влиянию тьмы. А если жрицы и впрямь иридис… Или из-за того, что светлая стихия королевских иридис — это жизнь, а тёмная — смерть? Анела ведь смогла вернуть Малыша из предсмертного мира…
Хорошо, предположим… только предположим, что она является Иридис — одной из королевских иридис, кто-нибудь спросил, ей это надо? Она не желает иметь ничего общего с ведьмами! Даже если и жрицы, и ведьмы — все иридис, это не отменяло, что жрицы защищают и помогают, а от ведьм ничего хорошего не дождёшься! Она жрица — и всё этим сказано!
Одно успокаивало. Анфелия обещала, что о безопасности золотого мастера позаботятся.
Анела вздохнула и огляделась.
Они ехали по пыльной дороге через зелёный, полный жизни лес. Солнечные лучи пробирались сквозь густые кроны и зайчиками играли на гривах лошадей, волосах людей. Но безмятежность природы не помогала. Тяготило и молчание рядом ехавшего генерала. Он за пол дня и слова лишнего не сказал!
Ещё эта ведьма привязалась к ним! Анфелии с чего-то вздумалось послать с ними внучку. Никак чтобы шпионила! На возмущение Анелы и Люсилии, судя по всему также не желавшей их сопровождать, никто не обратил внимание. Генерал поддержал Анфелию. Чем она его подкупила, что он прислушивается к каждому её слову? А Китан, как всегда, остался в стороне: никого не поддержал, но и не протестовал. Вот только от Анелы не укрылось, какой радостью вспыхнули его глаза, когда стало ясно, что Люсилия всё же будет их сопровождать.
Не хотелось бы, чтобы та обидела его. Принц принцем, но он слишком добродушен и добр. Чем Люсилия его привлекла? Чем очаровала? Язвительная, высокомерная ведьма!
Анела передёрнула плечами и достала тетрадь. Нужно на что-то отвлечься! Медленно стала переворачивать страницы.
Зарисовки трав. Анфеса была рада получить изображения всех известных трав. Записи рецептов, по краям узоры. Капитан. Куда он пропал? Неужто погиб? В это не верилось. С разведчиками так легко не справиться. Судя по рассказам Китана, именно от капитана и его людей зависело, как быстро и точно узнают о намерениях соседей-правителей.
Портреты сестёр, одна за другой. Матушка, Эли… — семья. Не было лжи между ними! Они знали, что их предназначение — помогать. Послушницы: мечтательно глядящая в небо Софика, играющая с мышонком Алика и озорно улыбающаяся Висея. Портреты Китана: он сидит, задумчиво глядя на воду; играет с Малышом. Добродушная улыбка и привычно взъерошенные волосы. А вот следующий рисунок она не помнит. На лице Китана решимость, он, подняв меч, другой рукой кого-то отодвигает за спину. Защищает.
Злат… Задумчивый, хмурый и спокойно глядящий в окно таверны. И портрет: волевое лицо, властный взгляд и… огоньки тепла в глазах, губы того гляди раздвинутся в улыбке. И когда она успела уловить это? Провела кончиками пальцев по губам на портрете и покосилась на генерала, ехавшего рядом. Прямая фигура, взгляд вперёд, рука небрежно держит поводья. Статуя статуей!
Вздохнув, перевернула листок и застыла. В груди перехватило дыхание. Она помнила, когда рисовала этот рисунок. Перед Пущей. Тогда ещё она не встретилась с Чёрной Иридис, не говорила с ведьмой. Но рисунок показывал обратное.
Девушка на утёсе, чёрные крылья распахнуты во всю ширь. Она смотрит на разрушенный город. Руки то ли с мольбой, то ли с проклятием подняты к небесам, а в вороных волосах сверкает венец. Радужный.